Охотники парящих островов - стр. 23

– Тихо, или зубы повыбиваю, – предупредил Дарт, в действительности и не помышлявший о подобном. Но фальшивая угроза действеннее уговоров «по-хорошему».

Лин брыкнулся, как пони под седлом великана: он заведомо не мог скинуть с себя более тяжелого противника. Дарт заломил ему руку за спину, коленом придавил поясницу, ладонью накрепко зажал рот.

– Не нужно было тебе вмешиваться.

Лин снова дернулся, и Дарт еще крепче вдавил колено в его поясницу. Поверженный соперник громко засопел, на ладонь Дарта потекли слезы.

«Вот же, – досада уколола Дарта куда-то под ребра. Досада из-за вынужденной жестокости, которой не заслуживал никто, даже слабак Лин. Точнее сказать, тем более слабак Лин. – Будь ты проклят, отец! Будь проклят твой артефакт, и я вместе с ним!»

Дарт подмял Лина под себя так, чтобы тот вообще не смог пошевелиться. Не без труда стащил с него ремень и замотал ему руки. Из кармана выудил грязный платок и запихал Лину в рот. Лишь после этого перевернул мальчишку и увидел его красные, влажные и перепуганные, но все так же полные ненависти глаза. Дарт оттащил Лина в конец коридора, из сумки достал веревку. Вот и пригодилась. Гораздо раньше, чем рассчитывал.

– Извини, – сказал он, завязывая Лину ноги, – лучше бы тебе было не ходить за мной.

Ответом ему было частое сопение.

– Я не вор, – Дарт чувствовал необходимость сказать это, даже если правда ничего не изменит. Даже если он лжет сам себе, утверждая, что всего лишь забрал свое. – Я просто должен уйти, так надо. Тебя скоро найдут – Сэдрик каждое утро здесь ходит.

Он на всякий случай проверил узлы, хоть в этом не было необходимость – основам вязания узлов учеников обучали первым делом. В случае с Лином было важно, чтобы веревка не слишком сильно передавила конечности, чтобы к моменту, когда в коридоре кто-нибудь появится, пленник все еще чувствовал ноги и руки, но и не слишком слабо, чтобы тот не освободился раньше времени. Дарт все сделал безупречно.

Забросив сумку на спину и кинув на Лина прощальный взгляд, Дарт быстрым шагом двинулся к выходу. Непредвиденная задержка ставила под сомнение все его планы.

Лин скажет, кто украл куб. Постарается приправить историю небылицами: это придаст вес его жалким попыткам сопротивляться, а самого Дарта выставит в наичернейшем свете. Впрочем, что это, в сущности, меняет?

Воровство есть воровство, и оправдания ему нет.

Занимался рассвет нового дня. Дня, когда Дарт собственными руками перечеркнул жизнь, о которой мечтал последние десять лет.

Сегодня родной город, где Дарт прожил всю жизнь и в котором знал чуть ли не все подворотни, казался чужим и незнакомым. События минувшей ночи не только поставили жирный крест на карьере Охотника, из-за них он оказался вне закона, что гораздо опаснее для здоровья. Из Ордена, бывало, уходили подмастерья, уходили ученики, уходили даже бывалые Охотники. Одни по собственной воле, других выгоняли с позором. Но так или иначе, все они находили свое место за стенами Логова. С парой условий: они не трепали языком и не совершали никаких серьезных проступков перед Орденом. В противном случае их ждала смерть, либо, если очень повезет, пожизненное заточение в подземельях под Тан-Хиллом. Дарт не собирался трепать языком, но он преступил закон: украл у Ордена. И тут уже не так важно, что именно. Важен сам факт. Впрочем, в случае с кубом можно предположить, что Охотники уделят похитителю особое внимание. А ведь у них есть свои люди в городе. Во всех городах, на всех Островах. Эдакие внештатные глаза и уши. В обычное время в их задачу входит сбор городских слухов о том, в какой части Острова что происходит. Акцент, разумеется, делается на поиск Проклятых, так как самим Охотникам едва хватает времени расправляться с уже обнаруженными тварями. Но случается, что внештатные агенты помогают выследить тех, кто покинул Орден тайно или имея за спиной темные делишки. Этих агентов не распознать в толпе, внешне они ничем не отличаются от обычных людей. Да они и есть обычные люди, разве что немного больше смотрят, немного больше слушают.