Охотник и Красная Шапочка - стр. 19

Болезненный щелчок по носу. Бессилие – давно забытое мной ощущение. И тем горше его было чувствовать именно сейчас, когда одной мне было не справиться, а положиться – совершенно не на кого. Но сдаваться я не собиралась. Аманда Вебер стала Амандой Штерн не для того, чтобы прозябать в болоте уныния.

– Андерс, – промурлыкала я, – на что ты готов ради своей… наречённой?

Проклятое слово не хотело выскальзывать изо рта. Внутри я как следует скривилась, произнося его. Но внешне я – само обаяние. Андерс икнул от неожиданности, подобрался и окинул меня томным взором. Наверняка в этот момент он вновь почувствовал себя парнем хоть куда. Плевать, что он о себе думает, и даже если он протянет свои волосатые ручонки, так уж и быть, потерплю парочку объятий.

– На всё! – решительно заявил он.

– О-о-о-о… Теперь я вижу, что зря сомневалась в тебе… Стало быть, ты поможешь мне решить небольшую проблему? Поможешь найти обидчиков, разорвавших на части бабулю?..

Андерс кивал, словно заведённый, но при последних словах вдруг застыл и как-то нерешительно посмотрел на меня. Да что же это такое! От мужчин у жителей Вольфаха остались только яйца и трёхдневная щетина!..

– Аманда, любимая…

Любимая? А не слишком ли тебя разнесло, деревенщина?

– Не говори мне о любви, Андерс! Твои слова идут вразрез с твоими поступками…

Так. Самое время как следует вильнуть хвостом. Я всхлипнула и опрометью кинулась вверх по лестнице, хлопнув дверью как можно громче. Следом раздался топот ног и стук в дверь.

– Аманда…

В ответ я лишь усерднее начала изображать всхлипывания и приглушённые рыдания.

– Ты разрываешь мне сердце своим плачем!.. – простонал под дверью Андерс.

– А-а-а-а-а… – ещё громче и жалостливее.

Вот уж не думала, что у деревенщин такая толстая шкура! Да любой другой мужчина Аугсбурга на его месте уже расстелился ковром или свернулся восьмёркой, чтобы быть одарённым хоть капелькой моего внимания. А эти… грязнули, невежды… Ходят по Вольфаху, почёсывая зад, и прячутся по углам, боясь высунуть свой нос.

Мне понадобилось ещё несколько минут усердного актёрского труда. И Андерс мужественно пообещал сделать всё возможное, чтобы помочь мне.

– И невозможное, – добавила я следом. Андерс поклялся булочками своего отца, что исполнит обещание во что бы то ни стало. Я довольно потёрла руки: готово. А чтобы он не расслаблялся, считая себя единственным претендентом, сделаю ход конём.

Так… А это что за скопление народа? Я с удивлением осмотрел очередь возле оружейного магазина. Обычно там пусто. Нет. Даже не так. Обычно там настолько пусто, что торговец, глуховатый Михаил приходит туда спать, а когда просыпается от нечего делать складывает дохлых засушенных мух рядами и изображает воинские баталии. Сегодня же внутри магазина толпились люди, и возле дверей стояло ещё десятка полтора человек… Я не стал ждать, растолкал всех, пробираясь к прилавку. Для того чтобы осадить возмущавшихся, хватало одного взгляда, а особо смелым – пары тычков под рёбра.

– Эй, Михаил! – заорал я, что есть мочи, – мне нужны патроны!..

– А?

– Патроны! – я потряс в воздухе своим ружьём.

Михаил пожал плечами.

– Кончились.

– Что!? Да у тебя ещё позавчера были полки полны.

Михаил хоть и был глуховатым, но по губам умел читать прекрасно. Тогда, когда хотел понять собеседника. Во всех остальных случаях он напирал на собственную глухоту.