Охота Снежной королевы - стр. 18
Венценосная чета молча проехала мимо Олега, даже не взглянув в его сторону, а за ними потянулась череда придворных.
Внезапно Волков поймал на себе словно бы живой, полный сожаления взгляд. С усилием вглядевшись в проезжавших – от ослепительной белизны резало глаза, – он разглядел смутно знакомое лицо в обрамлении темных, подстриженных в аккуратное каре волос. Женщина с карими грустными глазами смотрела на него с тоской и жалостью. Олег узнал в ней Моник аль-Каддур, убитую приспешником профессора Ланского[2]. Ее убийца, ужасный карлик, бывший акробат самого кошмарного в мире цирка, ехал рядом со своей жертвой – такой же бледный, как она, с белыми от инея ресницами, а за ним ехали еще двое карликов – мужчина и женщина.
Олег хотел сказать Моник, что с ее сыном все хорошо, что он выжил в той страшной мясорубке, но губы ему не повиновались.
Моник уже затерялась в метели, а мимо проплывали незнакомые Олегу лица. Много лиц: мужчины и женщины, молодые и старые. Все они казались длинной траурной процессией, которая тянулась и тянулась.
Но вот музыка смолкла, и силуэты всадников исчезли среди белизны снега.
Цок-цок-цок! – послышался негромкий звук. Олег увидел мальчика в надвинутом наискось берете, похожего на пажа из сказки про Золушку. Этот мальчик вел в поводу такую же белую, как у остальных, лошадь.
Остановившись перед Волковым, лошадь коротко заржала и встряхнула серебряно звякнувшей гривой.
«Это мне, я должен на нее сесть», – подумал парень.
Странно, еще секунду назад он едва мог пошевелить пальцами, а теперь тело вновь повиновалось, словно исчезло сковывающее заклинание. Олег сделал шаг к коню, и мальчик-паж передал ему узду.
Волков уже было собирался вскочить в седло, когда услышал отдаленный лай.
Лошадь нетерпеливо стукнула копытом и снова издала призывное ржание.
Паж подал стремя, глядя на Олега с укоризненным ожиданием.
Но Олег нахмурился, прислушиваясь к лаю, который показался ему знакомым.
– Чуд?.. – спросил он тихо, а потом уже изо всех сил закричал в метель: – Чуд! Чуд! Я здесь!
В следующую секунду из снежного марева на него, рыча и оскалив зубы, выскочило лохматое существо. Белая лошадь испуганно и тонко заржала и, стуча копытами, понеслась прочь, унося на себе неведомо когда вскочившего в седло пажа. Еще миг – и они скрылись из вида.
А Чуд, подскочив к Олегу, принялся лизать горячим языком обледеневшее лицо, отзывавшееся на прикосновения острой болью. Волкову показалось, будто с него живьем сдирают кожу. А Чуд уже изо всех сил тянул его за полы одежды прочь. Двигаться Олегу снова стало тяжело, однако пес был так настойчив, что пришлось следовать за ним почти помимо воли.
Буквально несколько шагов – и Олег с удивлением увидел перед собой знакомую стену дома.
– Чуд! Чуд! Ах вот ты где! Ты нашел хозяина? Вот молодец! – послышался голос отца, и Олега, уже теряющего сознание, подхватили сильные руки.
Уже позже, отогревшись в горячей ванне, лежа в кровати, растертый спиртовым настоем и завернутый в несколько толстых одеял, Олег услышал от отца рассказ о том, как произошло чудесное спасение.
Оказывается, несмотря на поднявшуюся метель, Чуд настойчиво просился на улицу, тоскливо выл и выражал такие однозначные признаки беспокойства, что Алексей Михайлович Волков, и сам взволнованный тем, где сейчас сын, и пытающийся дозвониться ему на мобильный, не выдержал. Взяв собаку, он вышел из дома, не представляя даже, как искать Олега в такую пургу. Но Чуд буквально сорвался с поводка и исчез в метели, чтобы спустя короткое время вернуться – уже с хозяином.