Охота на Волков - стр. 20

– Привет, как проходит терапия?

– Похоже, я неизлечим, – вздохнул он. – А твоя?

– Видимо, у меня та же беда, что и у тебя, – обреченно ответила я.

– Сомневаюсь.

– Так проверь меня! – я почему-то начала радоваться, что мне не удалось прошмыгнуть мимо, поэтому была готова поддерживать и этот глупый разговор.

– Ты тоже думаешь, что ты – птица? – изумился он. – Тут неподалеку я видел хлебные крошки! Слетаем, поклюем?

Рассмеявшись, я заявила:

– Не, у меня не до такой степени все запущено. А ты какая птица?

Он неожиданно оттянул вправо ворот футболки, показывая татуировку – птица с заостренным вниз клювом и расправленным крылом.

– Сокол, – пояснил он совершенно серьезно.

– Больше похоже на курицу кавказской национальности, – я продолжала рассматривать очень красивый рисунок, приблизив лицо к его плечу. – Ой, – я осознала, что делаю, и отпрянула. Видимо, его незакомплексованность заразна.

Его темные глаза смеялись, и это смутило меня еще сильнее. Поэтому решила продолжить шутку:

– Саша, у меня для тебя плохие новости. Ты – не птица!

– Настя, у меня для тебя плохие новости. Я – не Саша. Алекс! Серьезно.

Какое ребячество с его стороны! Я прищурилась:

– А по паспорту как?

Он рассмеялся громко, запрокинув голову.

– Ты не поверишь!

– И все-таки? – а как еще реагировать на такое трепетное отношение к своему имени?

– Александер Джозеф Коннери, – он не мог перестать смеяться. – Так что как угодно – Алекс, Лекс, Эй Ди, Ксандер, но только не Саша. У меня прямо какая-то аллергия на это слово.

Он что, серьезно, что ли? Получается, что я полная балда… Почему же он раньше меня не поправил?

– Это с чего ж твои родители так извратились? – ну не извиняться же, в конце концов!

– Обязательно у них спрошу, когда встречу. Я в Англии родился, в Лондоне.

Ну ничего себе! Какого репетитора я… до сих пор не хочу звать в репетиторы.

– Но ты идеально говоришь по-русски! – видимо, все-таки настала очередь комплиментов. Или это совесть за незаслуженные обвинения во мне взыграла.

– Долгая история, – он уже не смеялся, но продолжал улыбаться. Глаза то и дело соскальзывали на эту улыбку. – Хочешь, расскажу? Садись, подвезу до дома.

Он заигрывает со мной или я так сильно хочу, чтобы он со мной заигрывал? Проверю первый вариант:

– У меня вообще-то парень есть!

Его это ничуть не смутило:

– И? Он что, тебе запрещает общаться с другими психами на психиатрические темы?

– Он… вообще не знает, что я посещаю психотерапевта, – не понимаю, почему сказала ему это. Возможно потому, что только такие, как мы, способны понять.

– Глупо! Он ведь парень твой. Неужели не заслужил доверия? – сказал он уже серьезно. Видимо, он не из тех, кто способен понять. Хотя Игорь Петрович тоже настаивает на том, что я должна научиться быть откровенной с Денисом.

Я не ответила. Ну не станешь же выкладывать все незнакомому человеку… Даже тому, кто мнит себя птицей. Даже тому, кто так легко располагает к себе. Он сам сменил русло разговора:

– Как занятия с репетитором? Уже шпрехаешь, как на родном?

– Все в порядке! – ему я не стала говорить о моей небольшой неловкости со всеми репетиторами города.

– Ну и славно, – он снова улыбнулся, после чего мы попрощались.

Дома я опять достала измятый листок с его номером. Теперь его имя, выведенное латинскими буквами, не выглядело так смехотворно. Но звонить ему я все равно не собиралась. Он действовал на меня странно, я слишком легко поддавалась его обаянию. Но если я хочу жить нормальной жизнью, то вряд ли стоит связываться с таким человеком. Хоть я и не помнила, но знала, что со мной сделали. Если уж человек, которого я называла отцом, оказался таким извергом, чего же ждать от совершенно чужих людей? А Денис – это тот, кто делает мою жизнь нормальной. Он никогда не причинит мне вреда. За это и люблю.