Охота на Ведьм - стр. 22
– Буду через пять минут у входа со двора, спроси у кого-нибудь дорогу, – ответил он коротко и сбросил. Замечательно.
Ничего не оставалось, как приставать к сотрудникам и вытягивать из них дорогу к запасному выходу. Знаниями делились неохотно, что можно понять: чего это мне как всем нормальным людям через обычную дверь не выходится? Да и вид у меня наверняка странный, всклоченный и потерянный.
Выход я нашла. Почти сразу ко мне подъехал черный джип, за рулем сидел Филипп.
– Долго тебя держали, – прокомментировал он, сдавая назад.
– Отвечала на вопросы.
– И как? Все смогла ответить?
– Я же не на телевикторине была.
Филипп на меня внимательно посмотрел и кивнул. Так же молча развернулся и поехал по дворам в сторону небольшого района частных домов. Не напрямую, а немного поплутав, мы наконец-то притормозили в каких-то трущобах.
– Поговорим здесь, удобно, когда все на виду, – туманно пояснил парень.
– Карпов сказал, что девушка умерла. Он больше ничего не говорил! Как она умерла, при каких обстоятельствах? Он все задавал свои вопросы, а я едва не спятила от безвестия. Ты знаешь, что случилось? – я посмотрела на Филиппа с мольбой.
Он барабанил пальцами по рулю и смотрел в никуда:
– С тебя достаточно письма и того, что девушки убили. Обрисуй Карпов тебе подробности, потратил бы еще час, чтобы привести тебя в чувство. А он мужик умный, свое время ценит и бережет. Минимум информации – максимум пользы.
– Да что же там такого…
– Девушку сожгли, еще живую.
Я замерла, вся оцепенела. Во время допроса в полиции у меня тряслись руки, я боялась происходящего. А после вот этой вот фразы… застыла. Как камень.
– Но это еще не все, – неохотно продолжил Филипп. – Не знаю, стоит ли говорить тебе это… у девушки порваны мышцы на руках.
У любого человека развита визуализация, и стоило только Филиппу произнести фразу про мышцы, как картина произошедшего возникла передо мной. Я жалко всхлипнула, потянулась к двери. Мне надо было на воздух, очень надо. Пальцы не слушались, в результате дверь открыл мне сам Филипп. Я вывалилась на улицу, меня сразу стошнило. И еще раз. И еще. Пока в желудке ничего не осталось.
Филипп гладил меня по голове, успокаивая. И держал, чтобы не упала.
Он сходил в машину на водой, протянул мне бутылку:
– Выпей немного.
– Он ее убил. Убил… потому что увидела нас с тобой вчера? – от мысли об этом меня вновь затошнило.
Филипп схватил меня за плечо, заглянул в глаза:
– Нет, Кира. Не думай так. Таким как он не нужна особая причина. Он похитил девушку именно с такой целью – убить, он задумывал это с самого начала и ни за что не отпустил бы ее.
Он говорил так, чтобы меня успокоить. Я это понимала.
– Мышцы на руках девушки порваны задолго до того, как он сжег ее. Человек, сотворивший такое, ни за что не смог бы потом отпустить жертву. Потому что он хотел убить. Он садист и убийца.
– Господи, ты не мог бы больше не повторять это?
– Извини.
Трясущейся рукой я поднесла к губам бутылку с водой. Часть пролила мимо, на плащ. Кажется, и волосы намочила, но мне было плевать.
– Ты думаешь, он… сделает что-то подобное снова?
– Давай пока не будем об этом думать, – дипломатично ответил Филипп.
Все ясно – он в этом уверен. Боится сказать прямо, вдруг я от страха завалюсь в обморок или что похуже. Парня можно понять, но я не стыдилась своей реакции.