Охота на скреббера - стр. 26
Тот отпуск ему не забыть... Семен всегда проводил отпуск на Земле, в отличии от коллег. Он очень любил людей – неуклюжих, немощных, но таких похожих на них, Джинов.
Все друзья Семена смеялись над его увлечением, и убеждали его, что это вымирающий вид, который убивает себя сам. Семен отмахивался и верил в Людей. Он, и ещё его арестованный и отбывающий наказание друг, Прометей.
– Доиграешься, – говорили ему, – отправишься прямиком за Прометеем. И будите сидеть оба и любить людей.
Друзья обидно смеялись и неслись дальше....
Семен вспоминал, и картинки тех дней проплывали перед его глазами.
В тот раз он явился в образе гимназиста и подружился с прекрасными молодыми, амбициозными людьми.
Какие великолепные розыгрыши придумывал Кюхельбекер для юного Пушкина... как они вместе хохотали...
Омрачало его любовь к людям только одно: люди думали о чем угодно, но только не о своём здоровье. Это больно задевало Семена, и удивляло. Они просили денег и славы, и, о-о, ужас, смерти и недугов для других людей... и ещё тысячи нелепых и непонятных желаний, непонятных для Джина.
Они просили вечной жизни... Настойчиво, с какой то маниакальной убеждённостью, что вечная жизнь принесёт им счастье. Несколько раз Семен, разозлившись, давал им их вечную жизнь, но... стыдно вспомнить, с небольшим бонусом: с такой же вечной, как и их новая жизнь, зубной болью.
Но, как бы там не было, Семен продолжал верить в человечество. Он знал, что люди справятся со своими извечными заблуждениями, и в мир их войдут любовь, процветание, здоровье, радость....
– Ээ-ээ, мужчина.... Закурить не найдётся?
Семен, выдернутый из воспоминаний хриплым голосом, с удивлением уставился на обратившегося к нему человека:
– Это Вы мне? – спросил Джин, ткнув себя указательным пальцем в грудь.
Человек утвердительно кивнул и... смущённо улыбнулся:
– Мне, право, неловко отвлекать вас подобными просьбами, но очень курить хочется. Простите, – на всякий случай извинился он.
Семен присмотрелся к человеку, и увиденное его очень огорчило. Слишком нелицеприятную картину представлял собою просящий: потрёпанная изрядно верхняя одежда, неумытый, не бритый, со взъерошенными волосами. Вид человек имел, мягко говоря, непрезентабельный. И амбре, исходящее от него, воздух не делало приятным....
– И все же, это человек. – Подумал Семен и, улыбнувшись, присел рядом с ним.
– Вы хотите курить? – продолжая приветливо улыбаться, спросил Семен. Порывшись в кармане, он извлёк из его недр пачку прекрасного табака и протянул человеку, – Пожалуйста, курите.
Человек странно посмотрел на протянутый табак и, взяв его, спросил:
– И что это за штуковина такая?
Семен понял, что промахнулся с табаком и сказал:
– А, чего вы, собственно, ожидали?
– Ну-у-у, не знаю... – ответил тот и, окончательно обнаглев, закинув ногу за ногу, сказал, – Кент, допустим.
Семен, засмеявшись, щёлкнул пальцами и, тут же сделав серьёзный вид, произнёс:
– А я Вам что дал? Разве не то?
Человек посмотрел на свои руки и с удивлением обнаружил, что держит в них пачку сигарет Кент.
Стряхнув оцепенение трясением головы и звуком ″Бррр″, он вскрыл пачку и, достав сигарету, закурил:
– Даааа... – снова протянул он. – Здоровье с утра ни к черту.... Все, что-то мерещится... Надо что-то делать.
Они помолчали.