Охота на прибыль фондового рынка - стр. 41

Поскольку цены на нефть высоки, все помалкивают. Высокие цены на нефть означают, что уничтожение активов любой крупной компании не скажется болезненно на экономике России. Возможно, управление государственными нефтяными компаниями менее эффективно и менее прозрачно, чем в частных фирмах, но в условиях высоких цен они все равно извлекают огромные прибыли. Акционерам ЮКОСа не помогли даже поданые в международные суды иски, обвиняющие Россию в нарушении подписанной ею Европейской энергетической хартии. Россия в ответ заявила, что так и не ратифицировала этот документ.

Как работает механизм, обрекающий богатые сырьем страны на отставание? Одно из самых очевидных объяснений – конфликт из-за ресурсов. Гражданские войны в Нигерии и Судане тому подтверждение. А гражданская война, как известно, – классическая препосылка нисходящего тренда. Не обязательно, чтобы предметом конфликта была нефть. Наличие в стране алмазов отрицательно сказывалось на экономическом росте некоторых африканских стран в 1990-1999 гг. как раз потому, что в богатых алмазами странах случается гораздо больше вооруженных конфликтов. Объяснение разумное, но не исчерпывающее: в последние десятилетия ни Саудовская Аравия, ни Венесуэла не были ареной вооруженной борьбы, а уровень жизни упал и там [54].

Сегодня на Россию приходится около 12.4% нефти и 26.4% газа, добываемых в мире. Однако около двух третей из них потребляется внутри страны, тогда как соответствующие показатели в странах Персидского залива не превышают 20%. Российская экономика крайне энергоемка – она потребляет больше газа, чем Япония, Великобритания, Германия, Франция и Италия, вместе взятые (а объем ВВП этих пяти стран превосходит российский показатель почти в 13 раз). При этом в России высоки темпы экономического роста, а это означает, что возможности экспорта энергоносителей будут сокращаться.

Другим важным ограничителем роста выступает способ транспортировки сырья посредством трубопроводов, считающийся во всем мире скорее экзотическим средством доставки. Сегодня Россия экспортирует по трубопроводам около 2.9 млн. баррелей нефти и 0.57 млрд. куб. м газа в сутки, а одни только США импортируют ежедневно морским транспортом не менее 5.9 млн. баррелей нефти и эквивалент 0.16 млрд. куб. м газа. Если учесть, что запасы газа в регионе Персидского залива превосходят российские, можно предсказать бурное развитие рынка сжиженного газа. Уже сегодня этот тип поставок обеспечивает 30.4% международной газовой торговли. Основными игроками тут являются Индонезия (22% глобального экспорта), страны Персидского залива (24%) и Алжир (19%), а покупателями – Япония (48% мирового импорта), Южная Корея (21%) и Франция (18%). Россия же зависима от западных фирм, занимающихся созданием терминалов по сжижению газа и не может строить суда для его транспортировки [55].

Кроме того, сегодня поставки российского газа и нефти в Европу «прикрыты с тыла» энергетическим потенциалом республик Центральной Азии, по отношению к которым Россия выступает монопольным покупателем. Однако эта монополия уже начинает оспариваться и вполне может разрушиться через 7-10 лет.

И наконец: не следует забывать, что российские поставки крайне недиверсифицированы. Нигде в мире экспорт продукции одной товарной группы одному партнеру не имеет такого значения для экономической стабильности. Все это свидетельствует, что успехи России в торговле энергоносителями могут оказаться недолговечными. Их продолжительность зависит не столько от действий России, сколько от реакции западных стран на рыночную ситуацию.