Охота на пиранью - стр. 44
Взгляд Хозяина мельком скользнул по пленникам, и они с Мазуром на миг встретились глазами, словно шилом кольнули друг друга, такое впечатление. Кузьмич уже сдернул картуз и низко поклонился. Выпрямился, но картуза не надел, зачастил с подобострастной развязностью балованного управителя:
– Рады приветствовать, батюшка-барин, во владениях ваших! Особыми достижениями, скудные, похвастаться не можем, но и без дела не сидели, вас дожидаючись! Соизвольте обозреть нынешний полон, авось, и не прогневаетесь…
– Осмотрел уже, – сказал Хозяин, ловко спрыгивая с седла. – Неплохо, друже…
Как ни удивительно, их разговор вовсе не казался скверной комедией – сейчас и здесь все выглядело естественно и вполне уместно… Хозяин со всей серьезностью принял от девахи каравай, отщипнул пышный кусочек, макнул в солонку и съел, можно выразиться, истово. Если это и была игра, все присутствующие относились к ней крайне благоговейно…
Вслед за Хозяином отломили по кусочку человек в черкеске и белобрысый «полковник» (хотя этот, если разобраться, ниоткуда не прибыл, заимки-то он не покидал…). Парни с карабинами к хлебу-соли допущены не были – они стояли, держа в поводу пятерых коней, старательно вытянувшись в струнку.
Хозяин, сопровождаемый «комитетом по встрече» (в лице Кузьмича и доктора, деваха проворно улетучилась куда-то вместе с сыгравшим свою историческую роль караваем), полковником и бородатым, прошелся вдоль недлинной шеренги пленников, что твой Наполеон. Мазуру его взгляд не понравился – очень уж хозяйский, неприкрыто барский – а то, как бородатый озирал Ольгу, не понравилось еще больше. Он моментально прикинул: вообще-то, даже в таком положении можно без особого труда накинуть Хозяину на шею цепь от кандалов, взять в надежный захват, заполучив таким образом отменного заложника – и уж тогда переболтать по душам…
Стоп. Очень уж рискованно…
– Молчи, Кузьмич, – Хозяин жестом остановил Кузьмича, посунувшегося было к нему. – сам попробую угадать, кто тут геройский майор – это, скажу тебе честно, не столь уж и трудно. Не пузатый же, а у этого – морда типичнейшего холуя, так что выбор невелик… – он указал на Мазура. – Вот он, твой майор. Хороший, жилистый, глаза злые, зыркает вполне несгибаемо… Удачное приобретение. Хвалю, Кузьмич. Что с Мишаней?
– Помер Мишаня, батюшка барин, – скорбно отозвался Кузьмич. – Поутру. Доктор говорит, ребра у него с одного удара сломались, сердце проткнули…
Казалось, такая новость Хозяина крайне обрадовала – он посмотрел на Мазура благосклонно и даже поднял руку, собираясь похлопать по плечу, но передумал, чуть повернул голову:
– Ибрагим-Оглы!
– Что, Прошка? – моментально откликнулся тот, придвинувшись и положив руку на кинжал.
– свести тебя с майором – кто кого?
– Совсем трудно сказать, Прошка… – протянул Ибрагим-Оглы. – смотря как, с чем и где…
– Вот то-то, – кивнул Хозяин.
Странно, подумал Мазур. Очень уж фамильярно этот липовый кавказец (а он липовый, сомнений нет, довольно неумело имитирует акцент) обращается к всесильному в этих местах барину, но тот не гневается ничуть. А имя вроде бы знакомое, определенно крутятся ассоциации и иллюзии. Ибрагим-Оглы… Положительно, знакомое имечко. Но с чем оно связано? Почему-то оно как раз связано с Прошкой. Прошка и Ибрагим-Оглы, Ибрагим-Оглы и Прошка…