Охота на орлов - стр. 27
Рассказ о тайной сходке, на которую попали его легионеры, центурион выслушал молча. Пизон несколько раз повторил, что они всего лишь хотели сыграть в кости. Наконец Тулл остановил его и объяснил, что считает их верными солдатами – иначе зачем бы они к нему пришли?
Когда Пизон сообщил, что на сходке присутствовали три легионера из их центурии, Тулл прервал его, подняв ладонь. Новость его не удивила – в каждом подразделении можно найти недовольных, – но задела сильно.
– Назови их имена.
Поколебавшись, Пизон подчинился.
– Только трое? – спросил Тулл. Он думал о том, что под его началом гораздо больше призывников и уставших ветеранов. Фенестела говорил о шести и даже десяти.
– Мы видели только троих, центурион, клянусь жизнью.
Велев Пизону заканчивать рассказ, Тулл уставился на рдеющие угли костра. Что же делать? Мрачные мысли охватили его, когда легионер упомянул, что Костистый направляет людей вербовать как можно больше сторонников. Что, если уже слишком поздно, размышлял он, тыча в догорающие поленья витисом, пока искры не взвились в темнеющее небо. А если не поздно, какой план действия избрать?
Схватить Костистого, его приспешников и трех легионеров собственной центурии – для начала неплохо и лучше, чем ничего. Раз центурионы других когорт слепы, глухи и немы, надо довести до их сведения истинное положение дел в лагере. Молниеносные действия верных подразделений под покровом ночи – и уже к утру руководители заговора будут обезврежены, а мятеж подавлен в зародыше.
Но чтобы осуществить это, нужно убедить в существовании заговора Септимия, старшего центуриона, а после него – трибуна. Если и это удастся, то перед ним встанет непосильная задача: заставить действовать легата Туберона.
С самого его появления в жизни Тулла – а было это пять лет назад – Туберон стал настоящей занозой в заднице. Для детей аристократов начинать военную карьеру с должности легионного трибуна в возрасте двадцати лет или немного старше – дело обычное, но отец Туберона дружил с императором, и его отпрыска назначили на эту должность в нежном семнадцатилетнем возрасте. В дальнейшем неосмотрительные действия юнца и отказ прислушиваться к советам Тулла привели к восстанию одного из германских племен против Рима. Из ловушки, устроенной Арминием, тупоголовый сопляк спасся только благодаря заботам опекавшего его ветерана, тоже центуриона и друга Тулла. За прошедшие годы Туберон поднялся до звания легата и получил назначение в Пятый легион.
Но даже если б Туллу удалось пройти Туберона, перед ним возник бы Цецина, возвышавшийся над прочими, подобно Юпитеру, восседающему на троне над другими богами. Успех столь сложного дела казался невероятным, и Тулл готов был застонать от отчаяния. Но на него смотрели Пизон и Вителлий, и он ничем не выдал своих переживаний.
– Вы хорошо сделали, что пришли ко мне с этими новостями. Держите ушки на макушке. Услышите что-нибудь еще, срочно докладывайте мне.
Он кивнул – ступайте.
Вителлий поднялся и отдал честь, собираясь уйти, но Пизон помедлил.
– Что ты собираешься делать, центурион?
В другое время Тулл закатил бы ему оплеуху, но Пизон заслужил лучшее обращение.
– Мне нужны доказательства. Я вам верю, но ваших слов недостаточно, чтобы убедить легата Туберона и таких, как он, что клоаку вот-вот прорвет. Собираюсь малость походить, послушать, до утра время у меня есть. Благодаря вам я знаю, с чего начать.