Охота на орлов - стр. 11

Добрая половина этих центурионов относилась к Туллу достаточно уважительно, но нашлась и дюжина таких, которые с самого начала настроились против. Пришлось привыкать и к надменным взглядам, и к ядовитым замечаниям. Порой они выходили за грань дозволенного, но Тулл по мере возможности избегал открытых столкновений, хотя такая сдержанность и не всегда давалась легко. Злости и ярости в нем накопилось немало, однако центурион решил придержать их для настоящих врагов, для тех, кому он готовил мщение, – Арминия и германских племен.

Будущее в этом отношении выглядело многообещающим. Германик, как и говорил, теперь стал правителем, и ему предстояло провести перепись населения во всей огромной провинции, а это означало, что в текущем году войны в Германии не будет. Весной, однако, обстановка могла измениться. Согласно ходившим в лагере слухам, форсировать Рейн планировалось большими силами до восьми легионов, и на милость империи ее врагам рассчитывать не приходилось.

Осушив одним глотком кубок, Тулл с блаженством ощутил тепло прокатившейся к желудку волны. Купленный кувшин уже опустел, и он повернул голову, отыскивая взглядом подавальщицу.

Первой к нему подошла худая женщина с ужасными зубами, имени которой он никак не мог запомнить.

– Еще вина, – сказал Тулл.

– Да, господин. – Она взяла кувшин и тут же удалилась.

«Пить лучше поменьше, – подумал Тулл. – Ночь может оказаться длинной».

– Разбавь четыре к одному, – крикнул он в сторону буфета.

Служанка обернулась, подняла бровь, но вернулась с кувшином разбавленного вина.

Время текло неспешно. Несколько центурионов и опционов из Шестой когорты позвали Тулла за свой стол. Завязалась беседа, и уже через час ветеран забыл о своем благом намерении. Он выпил еще кувшин и уже подумывал о третьем, когда появился Фенестела.

– Я угощаю.

Тулл поднял руки вверх:

– Как пожелаешь.

Фенестела вернулся с тремя кувшинами.

– Там полно народу, – пояснил он. – Это чтобы не стоять лишний раз в очереди.

Один кувшин опцион подтолкнул по столу к командирам из Шестой когорты, а два других поставил между собой и Туллом. Они чокнулись и выпили.

– Да приведет нас Германик к победе. Да отвоюем мы потерянных орлов, – сказал Тулл, снова чокаясь с Фенестелой. – А может, убьем или захватим Арминия.

– Может быть. За весеннюю кампанию.

Они снова выпили.

– Набором доволен? – спросил Тулл. Он оставлял Фенестелу отвести людей назад в лагерь и проконтролировать исполнение последних дневных обязанностей.

– Да. Жалуются, что занятия слишком долгие, что вода есть только холодная, а им хочется мыться в горячей… Все как обычно. Больше других новички ноют.

– Ничего не меняется, – усмехнулся Тулл.

– Пизон снова вызвался в часовые.

– Благодарение богам, что мы умудрились сохранить его и Вителлия. – Эти двое чем-то напоминали Туллу их с Фенестелой. Внешне они являли собой две противоположности: Пизон – высокий, добродушный и покладистый, Вителлий – низенький, язвительный и резкий; но были верными друзьями и отличными солдатами.

– Они оба хорошие ребята.

– Это точно. – После разгрома Тулл хотел оставить при себе всех уцелевших солдат его когорты, но у армии свои законы. Если б не Цедиций, бывший префект лагеря в Ализо, а теперь добрый друг, Тулл не сохранил бы ни одного человека из прежней команды. Даже Фенестелу. Он отогнал от себя невеселые мысли. Фенестела с ним, Пизон с Вителлием тоже. Это важнее, чем понижение в звании.