Охота на охотника. Детективные повести - стр. 38
Лесюк (видимо, успокоившись). Ну, хорошо, погорячился. Извини. Но ты правда, как-то аккуратнее.
Неизвестный. Лады. Значит, нам ничего больше не надо. Инструмент есть. Как договорились, технику мы после сеанса отгоняем, куда было сказано, и вместе с инструментом сжигаем. Бабки – опять же, как договорились.
Лесюк. Люди должны раствориться немедленно. И ты – тоже. Никаких следов.
Неизвестный. Так и будет. Все. Если вдруг какой срыв – дам знать.
Лесюк (опять взрываясь). Ты охуел, что ли?! Какой срыв, в жопу?! Ты меня до инфаркта доведешь!.. Надо мной знаешь, какие люди? Они меня с дерьмом съедят! Им завод этот во как нужен!
Неизвестный. Не будет срыва, успокойтесь. Мои работать умеют.
Лесюк. Надеюсь. Все, отчаливай. Компот в другой раз допьешь. Гуд бай, май лав».
Весь разговор происходил на фоне звуков ложек и вилок, скребущих по тарелкам. В общем, не надо быть специалистом, чтобы понять: «жучок» был прикреплен под столом, за которым обедали Лесюк и его неизвестный собеседник – очевидно, связник между заказчиком и исполнителями убийства директора Королева. Потому и голоса записались хоть и различимо, но все равно будто сквозь стену. Оба собеседника, несмотря на старание Лесюка, все же проговорились: один назвал дату (15-е февраля – день, когда убили Королева), имена, второй указал на неких таинственных «людей», чью волю исполнял. Для любого суда такая кассета – улика никакая: грамотный адвокат ее разнесет в пол-приема. Значит, передавать ее ментам бессмысленно. Но что-то делать надо. В подлинности записи Васин не сомневался.
Дверь кабинета вдруг открылась. На пороге стояла растерянная секретарша.
– Леонид Георгиевич, извините… я думала, вас нет еще… было закрыто…
– Ничего, Валентина Николаевна, – Васин махнул неопределенно рукой. – Я тут… музыку слушал.
Секретарша удивилась так, что не стала переспрашивать. Молча подошла к столу, положила свежую почту и вышла. Васина вдруг обожгло: а как пакет-то попал в кабинет?! Секретарша пришла только что, растерянность на ее лице, когда она увидела хозяина, выглядела подлинно. Еще есть ключ у уборщицы, но та сегодня не приходила: на больничном. Есть еще, конечно, комендант, но как-то маловероятно, что у Юрия Сергеевича Зябина, служившего комендантом Серого дома еще при советской власти и никогда не обнаруживавшего интереса к политике и интригам (потому и служил так долго), – что у него вдруг откуда-то возьмется убойная шпионская запись, а если и возьмется – что он по каким-то причинам принесет ее в кабинет Васина. Комендант Васина недолюбливал, как, впрочем, всех пришлых. Хотя вида, конечно, не подавал.
Не они, значит. Кто тогда? Загадка. Вдруг провокация? Хотя в чем, собственно, может состоять провокация, если запись – подлинная? Разве тест: как поведет себя Васин, что сделает с материалами, оказавшимися в руках? Понесет генералу или… А что – или? Почему именно Васину подбросили кассету и расшифровку? Не потому ли, что знают о тайной вражде между ним и Лесюком?
Губернатору нести бессмысленно. Лесюк в два счета убедит его, что запись – фальшивка, а любое разглашение ударит по и без того шатающемуся рейтингу самого губернатора. Зато Васину тогда в Сером доме точно не оставаться. Места не жалко, но как-то обидно – ничего совсем не сделав, убираться восвояси. Да и не в том дело. Очень не хочется, чтобы Лесюк одержал даже маленькую победу, а здесь – победа не маленькая. К тому же, если за убийством директора Королева действительно стоит Лесюк, жаль, если об этом не узнает никто, кроме Васина. Пусть любым способом, но информацию надо сделать доступной.