Охота на охотника. Детективные повести - стр. 22
– Давай, я тебе тоже в ответ по морде дам? – весело предложил Володя, потирая челюсть.
– Не вопрос – вот она, моя морда! – так же весело ответил Мага. Обнялись. – Извини, не сразу тебя узнал.
– Да, я заметил.
На лицах пацанов, пришедших с ним, и Светы отчетливо читалось недоумение.
– А чего это вдруг ты на меня накинулся? – спросил Володя.
– Дело серьезное, – ответил Магомед, и действительно посерьезнел. – Понимаешь, был у нас друг общий, муж этой вот… Светы. Промышлял маленько всяким… Рынок был под ним один, еще кое-что по мелочи. Убили его. Он чувствовал, что охотятся. В городе после того как Петровича посадили, беспредел снова начался, а он был человек Петровича. Чувствуя, просил нас: «Убьют – Свету берегите. Пускай ни с кем не будет, замуж не выходит. Люблю ее сильно, станет мне и на том свете плохо, если она с другим». И уезжать из города в другие места не велел. Мол, когда помрет – чтобы рядом лежать…
– Глупость ведь! – не сдержался Володя, и на всякий случай прикрылся от возможного удара. Магомед засмеялся.
– Согласен, глупость. Брат он мне, понимаешь? Не по крови – по жизни. Как ты, от смерти и побоев меня спасал. Как я должен поступить?
– Понятно. Ладно, что есть, то и будем есть. Что же ты, – повернулся к Свете, – не предупредила? А если бы не Магомед это оказался?
Света промолчала. Понравился он ей, и весь секрет.
– Ладно, – сказал Магомед. – Будем считать, всем нам повезло. – Он повернулся к пацанам – те, как вошли, так молча простояли по обе стороны двери, – что-то сказал по-чеченски. Пацаны все так же молча вышли.
– Кто такие? – спросил Володя, кивнув на закрывшуюся дверь.
– Земляки, не видишь? – усмехнулся Магомед. – Все расскажу потом. Забирай свои шмутки и айда ко мне.
– Во-первых, не шмутки, а шмотки – тоже мне, преподаватель русского языка!
– Ну-у, когда это было, – протянул Магомед.
– Во-вторых, забирать мне здесь нечего, потому как живу этажом ниже. И не делай таких больших глаз. Когда ты мне расскажешь, как здесь очутился, я тоже, наверное, удивлюсь.
– Выходит, мы с тобой снова в одной казарме, как шесть лет назад. Ну, тем лучше. Давай зайдем к тебе ли, ко мне, поговорим по душам. Прихватим чего-нибудь. Расскажем друг другу, как жизнь сложилась.
– Постой, Магомед… А как же со Светой быть?
– Да все нормально. Скажу другим своим пастухам, что предупредил я тебя – и ты понял.
– Ну а как вообще нам дальше-то?
– Не понял.
– Ты вот сказал, что всем нам повезло. А я что-то особого счастья не чувствую. Повезло, что я это оказался, и поэтому не убил ты меня, что ли?
– Я бы не убил тебя, если бы ты даже оказался чертом, – зло сверкнул глазами Магомед и хищно дернул усами – эту привычку Володя помнил у него по армии, так было, когда Магомед начинал злиться. – Я не мокрушник!
– Ладно, не мокрушник, – поспешно согласился Володя, но отступать не собирался. – И все равно – что нам дальше, по-твоему, делать? Допустим, сильно мне Света понравилась. И я ей, допустим, тоже. Понимаешь ведь ты, что брат твой по жизни глупость сморозил. Что ж ей теперь, всю жизнь за эту глупость рассчитываться?
– Я же сказал тебе – да, понимаю, глупость! – снова стал заводиться Магомед. – Хорошая она девушка, и в соку. Жить бы и жить, детей нянчить. Но я обещал, понимаешь?! Кто я буду, если обещание нарушу, какой мужчина? Да и не я один обещал. Другие придут – хуже будет. Я не спасу. Не сумею.