Охота на обезьяну - стр. 8

– Переодевается на конюшне, – сказал, заглянув, Сережа. – Перепуган до полусмерти. Не представляю, что он на манеже будет творить…

И похлопал по загривку вставшего ему передними лапами на живот Арго.

– Ничего, я его сейчас обработаю, – Артем встал и улыбнулся образку Николая-угодника. – Ничего, ничего, Сереженька… Ты в свитере на манеж выйдешь?

– А что? Вполне приличный свитер.

Артем согласился – свитер хорошо облегал атлетическую фигуру бывшего десантника. И век бы ему оставаться в этом свитере, на кой ему сдался фрак с парчовым жилетом?! Сообразительный Сережа сам мастерил себе уникальный реквизит, но вот выступать с ним – это уже превышало его способности…

Обезьяну Артем обнаружил у форганга. Огромная обезьяна понуро стояла перед маленьким Гавриловым и выслушивала нагоняй.

– Не ломай человеку настрой, – сурово отодвинул Гаврилова Артем. – Ему же работать сейчас.

И похлопал обезьяну по плечу.

– Я сам с твоей матушкой разберусь, – пообещал он обезьяне.

– Не надо, – буркнул панк. – Только хуже выйдет.

Артем хотел было похвастаться, что не таких дам убалтывал, но прислушался к музыке – и понял, что через две минуты работать выходную репризу. А это – визитная карточка клоуна. Тут нужно блеснуть и создать себе репутацию на все представление…

Рядом оказался Сережа.

– Потом, потом, – отмахнулся от него Артем.

– Она в администрации, – шепотом сообщил Сережа. – Она из кафе вышла с Никольским, и он ее увел…

– Чтоб ей! – не удержался Артем. Завпосту вовсе незачем было знать, что у Гаврилова проблема с конюхом.

Гаврилов с интересом посмотрел на него.

Артем побежал на манеж. Портить настроение Гаврилову, да еще впопыхах, было совершенно ни к чему.

Он отработал выходную репризу немного взбудораженно, впрочем, публика приняла хорошо, смеялись. Следующая была через два номера – та самая «Обезьяна». Незаметно рядом оказался Тарасов. Сережа, по гениальному замыслу шпреха, должен был выбегать из бокового прохода. Сам шпрех стоял на манеже.

Артем обернулся в поисках панка – тот, прижавшись к стене форганга, смотрел в щель занавеса. И, похоже, именно на ложу, где сидела Ика.

– Не забыл, когда вылезаешь? – дернул его за пыльную коричневую шкуру Артем.

– Не-а…

Огромная обезьяна повернулась к нему.

– А где?.. – спросила обезьяна.

– В кафе, успокойся! – соврал Артем. Естественно – ребенок боялся, что его узнают под этой огромной звериной рожей.

– Точно?

– Сам ее туда усадил. Да ты не дергайся, мы тебя вытащим! – уверенно сказал Артем. – И не из таких передряг людей вытаскивали. А, Тарасыч? За мной однажды тоже мать приезжала…

Артему было тогда лет на шесть побольше, чем панку, и он собирался жениться на гимнастке. Это было подходящим поводом сбежать из насквозь протухшей театральной труппы, куда его с таким трудом засунули родственники.

Обезьяна покивала огромной рожей.

– Пхни его под зад, если что, – попросил Артем Гаврилова, зная – первый выход на манеж еще почище прыжка в холодную воду.

И потом, уже усевшись на ковре в обнимку с Сережей и Тарасовым, он исхитрился кинуть взгляд на занавес именно тогда, когда по замыслу появлялась обезьяна. Похоже, Гаврилов исполнил просьбу буквально.

Оказавшись чуть ли не посреди манежа, обезьяна затопталась на месте, повернулась направо, налево, вдруг вспомнила свою задачу и принялась яростно скрести подмышкой. И запрыгала на полусогнутых совсем так, как ее учили…