Охота на невидимок - стр. 18
– Хи-хи-хи, – рассмеялась тётя Шура. – Какой своеобразный тост. Вы только вдумайтесь, друзья мои, иногда мы выдаем такие ляпсусы. Феликс сказал «Выпьем за здоровье». Хи-хи… А я поставлю вопрос иначе, совместимы ли эти вещи: спиртное и здоровье?
– Мать, не начинай, – шёпотом попросил дядя Саша.
– Подожди, Саша, я хочу внести ясность. Друзья, после каждого глотка спиртного, кислород прекращает поступательные действия к клеткам головного мозга, и как следствие происходит гидроксия…
– Гипоксия, – поправил её Ларик. – То есть кислородное голодание.
– Хм… Гипоксия. Именно гипоксию мы ошибочно воспринимаем расслабляющим эффектом, а в это самое время мозг уменьшается в объёме, и гибнут десятки тысяч электронов.
– Может быть, вы имели в виду нейроны? – с лёгкой усмешкой спросил Ларик.
– Нейроны, – согласилась тётя Шура и смутилась.
– И зачем нам знать, что происходит в мозгу, позвольте вас спросить? – пани Вержвецкая подняла бокал и улыбнулась: – За тебя, Сева! Твоё здоровье!
Ксения больше пила, чем ела, и примерно через час начала поздравлять всех с Новым годом. Ёлка хотела увести мать в номер, но та воспротивилась.
– Оставь меня в покое, дорогуша, я отлично себя чувствую. А давайте выпьем за нашу тетю Валю.
– Мама, какая тетя Валя, что ты говоришь?!
Ксения засмеялась, махнула рукой и уставилась на пани Вержвецкую.
– А эту бабку я, кажется, знаю. Она у нас бухгалтерский учет в институте вела.
Пани Вержвецкая нашла в себе силы, чтобы проглотить оскорбление и смолчать. А вот Всеволод Всеволодович громко рассмеялся, хлопнул в ладоши и предложил всем немного передохнуть.
– Передохнуть или передохнуть? – неожиданно громко спросила Ксения. – Договаривайте, на какой слог ударение ставить: на третий или на четвёртый.
– На последний слог, – хмуро ответил Дед.
Гости разбрелись по первому этажу. За время их отсутствия Яна и Ада заменили посуду, сменили салфетки и даже успели пропылесосить.
Я откровенно скучал, краем уха прислушиваясь к разговорам разбившихся на группы родственников.
В гостиной у камина напротив друг друга сидели пани Вержвецкая и Дед.
– Прага – чудесный город, – говорила старуха. – Ты знаешь, наверное, я смогла бы там умереть.
– Что ты, Лида, зачем сегодня говорить о смерти. Не надо.
– Какие там храмы, Сева. Ты бы видел! В одном из них я чуть не лишилась дара речи. Мозаика, фрески, скульптуры, бесподобный алтарь, своды. А какие завораживающие витражи, Сева! Красота неописуемая, это надо видеть собственными глазами. Я хотела сделать фотографии, но мне не разрешили.
Чуть поодаль от престарелой парочки вели непринуждённую беседу Илья Васильевич и дядя Саша.
– А деньги на деревьях пока не растут, – плаксиво тянул Илья Васильевич. – Пенсия крохотная, продукты с каждым днём дорожают. Опять же квартплата сколько сжирает.
– Да, старик, денег всегда не хватает. Мы с Шуркой решили к домику на даче веранду пристроить. Рассчитали всё, вроде хватало. А потом началась свистопляска: гравий подорожал, песок пришлось покупать в дальнем карьере, ближний закрыли. Доставка на тысячу дороже. Плюс Семёныч меня с вагонкой продинамил. Хорошо у меня лаги были и рама. Шифер сосед за полцены продал.
Тётя Шура с мамой разговаривали в библиотеке. Точнее монолог вела тётя Шура, мама её слушала, изредка кивая.