Охота на некроманта - стр. 37
Вставший по-прежнему сидел на корточках и внимательно смотрел: то ли думал, как ее сподручнее рвать, то ли решал, с какой части тела начать.
Настя мысленно прикинула подходящую схему сетки, добавила от себя старенькую страховочную заготовку и выставила между скамейкой и клиентом. По идее, без глиняных покрышек, без бумажных заготовок и пробирок у нее не должно было вообще ничего выйти, однако едва заметная паутинка появилась в воздухе и даже решительно упала на клиента. Другое дело, что толку от нее было, как от пластиковых пулек при охоте на тигра: вставший встряхнулся, словно собака, сетка распалась брызгами.
Следовало включать мозги, а вместо них включились голосовые связки и принялись тоненько в такт крупной дрожи подвывать.
– Чего скулишь, дурррра горячая? – хрипло, словно судорогами проталкивая слова наружу, спросил вставший.
Настя от шока тут же заткнулась, но на смену скулежу пришла икота.
В голове завертелось все нажитое за годы работы и изученное в университете. То, что вбивали сначала преподаватели, а потом Лука. Закон третьей формы: не спрашивай, не жди, беги.
Где-то фоном подразумевалось: данная форма разговаривать не способна вообще. Зачем ей разговаривать, если она человека в три секунды на бутерброд мажет?
А этот – на тебе, еще и говорит. И обзывается. Икота совместилась с обидой, и Настя продолжила икать, но укоризненно. От холода окончательно в голове помутилось. Может, перепутала? Может, вторая форма, просто клиента с пролитых на месте составов совсем с глузду снесло, вот он и броней оброс, и глазами прояснился?
Существовало одно серьезное отличие между формами. Насте слабо представлялось, кто, когда и каким путем данное отличие смог обнаружить. И скольким некромантам это открытие стоило жизни.
Жаль, не обратила внимания, когда на плече у клиента каталась – сейчас бы и сомнений было.
Засунув поглубже инстинкт самосохранения, Настя наклонилась пощупать клиента – там, где на шее заканчивалась броня и начиналась плотная кожа с бронзовым оттенком. В конце концов, пока что не убил, вдруг и сейчас пронесет.
Тот отнесся к ощупыванию на удивление спокойно и снисходительно – руку не оторвал. Хотя был горячим как печка. А следовательно, уже без сомнений, третьей формой нежизни.
– Вставший, – попадая буквами между стуком зубов, констатировала Настя.
Тот выразительно зыркнул в ответ: мол, ты б еще с градусником подошла, упокойник-новатор.
– Дом гддде? – слова давались клиенту с трудом.
Но давались же. Очуметь можно! Все внутренние органы должны были затронуть необратимые изменения, легких там вообще не было – на кой гранит они тому, кто не дышит?
– Чей? Мой?
Вставший очень по-человечески прикрыл глаза бронированной рукой, давая оценку могучему Настиному интеллекту.
– Там. На Чугунной, номер девятнадцатый. Только ключей нет – на погосте остались. Двери не открыть – я одна живу. Вторые ключи у мамы. А мама уехала на две недели в отпуск. Ключи от ее квартиры тоже там, в рюкзаке. Телефона нет, если звонить – то от соседей, и нужно ждать утра, ночью не откроют. И непонятно как добраться до дома, если я без обуви и куртки.
Разом вывалив все плохие новости, Настя на секунду замолчала, осознавая сказанное, и позорно разревелась.
Вставший издал какой-то звук, будто поперхнулся, и поднялся на ноги. Он был высок и настолько широк в плечах, что закрывал собой целиком вид на перекресток. Потом протянул руку, сгреб Настю за шкирку и закинул себе за спину, неинтеллигентно поддержав одной рукой под задницу; встряхнулся, распределяя вес, и быстро зашагал вниз по улице.