Охота на Минотавра - стр. 26
– А художник-то – человек с фантазией, – проговорил Куприянов.
– Да он больной на всю голову, – прошептал Сомов.
– Возможно, – согласился искусствовед. – Или же он истинный философ.
– И что же мы увидим дальше? – произнесла Юля. – Борис Борисович?!
– Дальше, коллеги! – с энтузиазмом воскликнул Куприянов.
Они затихли…
– Я мог догадаться, – когда им открылось четвертое полотно, сказал Паша Киселев. – Я ждал именно этого. Даю слово!
Перспектива одного из коридоров лабиринта! Четверо молодых людей – в конце коридора – прижались друг к другу. А в их сторону, с переднего плана, по камням лабиринта падала тень. Плечистая, рогатая тень! Их нашли!
– Может, хватит? – предложил Сомов. – Упакуем обратно, сделаем вид, что ничего не видели, забудем обо всем. А? Что скажете?
– Поздно, – сказал Куприянов и полез в коробку за новым холстом.
И вновь панорама! Вид сверху! Четверо молодых людей в туниках, забыв друг о друге, опрометью бегут кто куда. Куприянов достал шестой холст, за ним седьмой. Десятый! Каждому из четырех несчастных молодых людей, уже навсегда попрощавшихся друг с другом, выпала своя судьба в этом лабиринте. Короткая! Страшная. Напуганные до смерти, они искали спасения! Но тщетно! Вот девушка оцепенела от ужаса, а из-за поворота на нее надвигалась все та же устрашающая черная тень – плечистая и рогатая! Вот молодой человек корчился на каменном полу – кто-то утягивал его за кирпичную стену, и кровавый след тянулся в ту сторону. Руки еще одной девушки, оказавшейся в тупике, были протянуты вверх – к зрителю! Но никто не мог ей помочь. Ее уже накрывала все та же тень. Четвертый молодой человек забился в угол и смотрел на зрителя. Но совершенно иначе! Потому что этим зрителем был хозяин Лабиринта!
Наконец осталось одно полотно. С величайшим трепетом Борис Борисович развернул его. Так и должно все было закончиться. В центральной зале Лабиринта сидело на камнях рогатое чудовище – гигантское атлетическое существо с телом человека и бычьей головой, и пожирало плоть своей жертвы, разорванной напополам. Этих жертв было несколько, и в каждой, изуродованной, можно было узнать одного из четырех молодых людей. Все тот же взгляд: яростный, жалящий! Алчный взгляд убийцы. Минотавр смотрел на зрителя и художника и словно говорил: однажды и ты можешь попасть сюда!
Ко мне! В мой Лабиринт!
– Да уж, – произнес искусствовед Куприянов. – Я получил большое эстетическое наслаждение!
– И я, – вторила Юля. – Только я теперь неделю спать не буду.
– Ну, это само собой, – согласился Куприянов. Он развел руками: – Но как мы такое могли упустить? Не понимаю!
– Зря мы открыли этот ящик, – заключил Мишка. – Ой, зря.
– А что скажете вы, молодой человек в чудесной майке? – спросил искусствовед у Паши Киселева. – Вам это должно быть близко.
– Вот почему краевед Китовский называл эти картины «Аттракционом ужасов», – выговорил Паша.
– «Аттракционом ужасов»? – переспросил Куприянов. – Метко.
– Скажу, что эта коллекция просто бесценна, – выразил общее мнение Паша.
– Я вас разочарую, – поморщился искусствовед. – Рука художника не слишком искусна, скорее, даже примитивна. Работал явно художник-любитель. Но его фантазии может позавидовать любой академист! Это правда. Есть и другая беда – холсты выцвели и местами порваны.