Охота на миллиардера - стр. 11
— Иностранные мужики больше платят?
Закатываю глаза.
— Если ты элитная проститутка, — не унимается Полянский, — то зачем выкинула карточку потенциального клиента?
— Еще раз повторяю, что я не проститутка.
— Это даже сексуально. Днем строгая библиотекарша в очках и совдеповском костюме, окруженная полками пыльных книг, а вечером…
— Странно, что Вы запомнили такую мелочь, как мое место работы.
— На память не жалуюсь. Отец об этом заботился с двух лет, — тычет он себе в голову. — Обучая левое полушарие, ты обучаешь только левое полушарие. Обучая правое полушарие, ты обучаешь весь мозг.
— Посадку объявили, — встаю со своего места и, накинув ремешок сумочки, ухожу.
— С каких это пор библиотекарши летают первым классом? — идет он рядом спокойно, шаг не ускоряет.
Мне приходится семенить на каблуках, чтобы оторваться от него.
— Надеюсь, наши места далеко друг друга, Руслан Владимирович, — улыбаюсь. — Не хочу нарушать Ваш покой.
Дальше при посадке в самолет я беру немного левее — и передо мной открывается целый новый мир; мир, где можно вытянуть ноги, где подают горячие полотенца и кормят за столом с белоснежной скатертью. Не путайте первый класс в самолете с бизнес-классом, потому что первый класс — это первый класс. Он опылен роскошью и окутан особым уровнем обслуживания. Здесь не просто удобное горизонтально раскладывающееся кресло с большим количеством места для ног, а целое отдельное купе прямо на борту самолета.
Судьба продолжает издеваться над миллиардером, и наши места-купе оказываются смежными. Я нахожу глазами Полянского. В безупречном черном костюме с белой рубашкой и тонким стильным галстуком на шее, он изучает прессу. Бесконечно привлекательный, притягивающий к себе внимание, он улыбается стюардессе, которая стелется перед ним, пытаясь угодить всеми возможными способами. Полянский смеется, когда стюардесса называет его «потрясающим мужчиной». Набор живых ярких эмоций, именно их часто не хватает занятым людям.
По телу расползается неловкий, никому ненужный жар, когда он поворачивается и замечает меня.
— Вы уже придумали зачем Вам в Берлин? — раскрывает ноутбук и щелкает по клавишам Полянский, на меня больше не смотрит, делая вид, что увлеченно работает.
Между нами столики с цветами, два телевизора и пустое кресло, но я конечно же понимаю, что он обращается ко мне. Он снова намекает на то, что я лечу туда зарабатывать телом.
— Я лечу на литературно-театральный фестиваль. Правда, я не думаю, что это Ваше дело.
— Неплохой у наших библиотек бюджет, — почесывает щетину олигарх.
— Мы не жалуемся, спонсоров много. Литература сейчас снова в моде.
— Даже на первый класс хватило, — мычит миллиардер, отчего-то облизываясь.
— Я накопила мили. Тем, кто вступил в программу лояльности, авиакомпания начисляет мили за перелеты регулярными рейсами, — доходчиво объясняю. — Мили не начисляются, если…
Полянский смотрит на меня очень внимательно, но я почти уверена, что он меня не слушает, да и ответ ему не важен. Глядя сначала в глаза, потом на губы, спускается ниже к шее, груди. Его совсем не стеснительный взгляд ползает по мне, облапывая.
— Красивая ты девка, библиотекарша, в туалет со мной пойдешь? Заплачу, если надо.
От подобного непристойного предложения у меня брови местами меняются. Что ответить я сразу не нахожусь, и, приоткрыв губы, мычу что-то невнятное. Как-то не подготовилась я к сексу на высоте десяти тысяч километров над землей. И предложение-то, в общем лестное. Мужик передо мной что надо: горячий, красивый, вон как глаза сверкают. Но губы все равно слиплись и не работают.