Охота на Лань. История одной одержимости - стр. 5
Слезы текли у девочки по щекам, она не желала им верить, но глаза птенчика подернулись сизой пленкой, веки смежились, и он застыл, нелепо откинув голову и обмякнув. Смерть впервые прошла близко от Джованны. Не веря своим глазам, она ждала, что он пошевелится, проснется, но Лоренцо накрыл ее ладошки своей рукой и мягко забрал птаху. Валентин крепко обнял сестру, и она заплакала у него на груди.
Странная мысль вдруг закралась в ее головку. Никогда ранее она не представляла себе маму мертвой, мама жила в ее фантазии по рассказам старших братьев, жила на небе, как говорил священник. Но, став свидетелем прихода смерти, вдруг поняла: что-то похожее, страшное и неотвратимое, произошло с мамой, и тело мертвого птенчика стало отражением и той смерти тоже. И впервые Джованна испытала ужас перед тем, как легко из живых существ люди и животные становятся лишь бездушными телами, нелепыми в своей окаменелой неподвижности.
- Я не хочу умирать! – топнула она вдруг ногой, оттолкнув Валентина. - Не хочу! И не хочу, чтобы умер ты! И ты! И ты! – она показала на каждого из братьев, дрожа от гнева. – Мерзкая смерть. Грязная, мерзкая смерть!
Она бросилась было бежать, но Лоренцо успел схватить ее за рукав.
- Не смей убегать, Джованна. Этот птенец умер у тебя на руках, так будь достойна его доверия, надо похоронить его. Убежишь, значит струсила, не перекладывай на нас ответственность. Сейчас попросим лопату, и ты сама его предашь земле, тогда он будет тебе благодарен.
Они похоронили птицу в саду под яблоней, внезапно вспомнил Джакомо. Лоренцо даже прочел шутливую речь про короткую жизнь птенца, заставив Джованну улыбнуться.
И вот теперь эта угловатая и смешная девочка, напоминавшая сама желторотого неоперившегося птенца, вдруг обрела плавность, словно распушилась перед первым полетом молодая птаха. Она по-прежнему жалела животных, любила возиться с ними и лечить, плакала, когда они умирали, пряча лицо на груди Валентина. В нем она находила утешение любому своему горю, каким бы малым или великим оно не было. Стоило ей уткнуться носом в его грудь, крепко схватить за рукав, стоило ему прижать ее к себе, и плечи расслаблялись, словно он снимал с нее груз боли. Джакомо немного завидовал этой способности Валентина. У кого, как не у самого старшего брата, искать утешения и защиты? Но в то же время он понимал, что начнет уговаривать и учить ее испуганно, робко, словно обороняясь от ее проникновенного и отчаянного взгляда, в отличие от Валентина, который прежде всего давал ей любовь, а потом советы.
- Отец, но еще слишком рано, - Валентин старался держаться, но сжатые кулаки выдавали его с головой.
- Джованне шестнадцатый год. Союз с семьей Торнабуони выгоден для нас.
Джакомо просто молчал, не в силах высказаться.
- Джованна знает? – Лоренцо, как всегда, нащупал слабину в деле.
- Пока нет. Я хотел обсудить это с вами, - отец обвел взглядом троих братьев.
- Она не согласится! – пламенно вскинулся Валентин.
- Именно поэтому я поручаю тебе уговорить ее, - синьор Альба строго взглянул на сына. – Разве не понимаете вы, что Джованна слишком красива? И это опасно. Она пока еще дитя, ребенок, но в любой момент ее могут соблазнить. Я что, единственный, кто заметил, как смотрел на нее Лоренцо Медичи? единственный, кто видит, как по нашей улице туда-сюда прогуливаются щеголи? Представьте, что начнется после праздника! Ее необходимо обручить.