Охота на крокодила - стр. 17
– В Отару Шепелев с вами в этом году уже приходил?
– Все семь рейсов оттрубил, это у него восьмой за сезон. Последний, выходит…
– Конфликты в экипаже есть? Или были?
– Это не ко мне вопрос. Вот Анатолий Палыч у меня за связи с нашей трудящейся общественностью отвечает.
Кротов охотно снял с себя ответственность за информирование принимающей стороны и указал на старпома. Ивахара пригласил его за стол.
– Господин Ежков, сколько матросов в экипаже?
Обретший наконец дар речи старпом опустился на стул.
– Матросов – тридцать восемь. Плюс еще обслуживающий персонал – медики, повар с поваренком, судомойки. На круг пятьдесят семь голов.
– Что вы можете сказать об обстановке внутри коллектива? – продолжил Ивахара.
– Что могу сказать… – угрюмо буркнул Ежков. – Хорошего мало, плохого – ничего.
– Как это?
– Ну, как… – недовольно пожал плечами старпом. – Вы же сами видите, мы не рыбаки. Это в «рыболовке» вся команда как единый кулак работает. Им вашу японскую йену долбить надо. А у нас судно пассажирское. Мы же круизников возим. А круизник у нас сейчас кто?
– Кто у вас сейчас круизник? – поинтересовался я, давая Ивахаре передышку в его нелегкой лингвистической борьбе.
– Барыга или бандит, что, по большому счету – да и по маленькому тоже, – однофигственно!
– Как, простите? – вклинился Ивахара, демонстрируя дилетантизм в области русского сленга.
– Ну, одно и то же, – грустно протянул Ежков.
– Понятно. И?..
– Пассажиров на рейс сюда, в Японию, за ходку девяносто-сто получается. На матросов наших все они смотрят как на шелупонь последнюю, как и полагается нашей широкой русской душе.
– Господин Ежков, – прервал я его, – о ваших социальных проблемах между богатыми и бедными я догадываюсь. Они – в смысле эти проблемы – и у нас, в Японии, тоже существуют. Сейчас я бы хотел услышать от вас поподробнее об обстановке внутри команды. Не было ли внутренних конфликтов, которые касались именно Шепелева?
– Нет, внутри экипажа ничего такого не было, – повертел головой Ежков. – Делить матросикам особо нечего, условия для всех одинаковые – неплохие, кстати сказать, условия. По пятьсот баксов за рейс имеют. Так что здесь ничем помочь не могу…
– А вот эти девушки ваши… – начал я, умышленно осекся и повернулся к иллюминатору.
– Какие девушки? – встрепенулся старпом. – У меня в команде девушек нет. Главврачихе за пятьдесят, обеим медсестрам за сорок, среди матросов одни мужики. Официантки есть, конечно, но…
– Нет, господин Ежков, я имею в виду девушек, которые обитают в пассажирских каютах.
– Майор Минамото, – вклинился в разговор капитан, – в каютах у нас не обитают, а спокойно живут пассажиры. И пассажиры эти, да будет вам известно, платят большие деньги, чтобы на моем судне сплавать к вам в гостеприимную, но уж слишком дорогую Японию. И за эти уплаченные деньги они могут заниматься во время круиза всем, чем они пожелают. Разумеется, в рамках законности. Нашей российской законности! Так что за поведение пассажиров мы начинаем отвечать только тогда, когда они нарушают законы вашей Японии, а нарушить их они могут, лишь сойдя на берег. Мое судно – территория России, не мне вам объяснять!.. Что же, кто-нибудь из них законы Японии нарушил?
– Да нет, насколько мне известно, пока нет, – вздохнул я притворно. – Как только это произойдет, мы вас тут же известим.