Охота на инспектора - стр. 11

Ребятишки ринулись вон, зажимая носы, уши и глаза. А вот физкультурнику не повезло. Он выбегал последним и почему-то застрял и долго колотился в дверь, подпертую снаружи шваброй.

Ну что ж, требование педагога – закон для учащегося. Этого физкультурника мы больше в школе не видели. А Семен Михалыч два раза вызывал Алешку и требовал от него признания. Алешка признался только отчасти. Он был честен. Наполовину.

– Что от меня физкультурный педагог потребовал, то я и сделал, – упрямо твердил Алешка. И нелогично добавлял: – Это козел навонял.

Теперь настал мой черед:

– Леха, это ты в прошлом году вонючку в спортзале устроил?

Алешка скромно кивнул: чего бояться, дело прошлое.

– И тебе, Дим, советую. Мне тоже что-то не очень хочется завтра в школу идти. И послезавтра тоже.

Я долго думал – соглашаться или нет? Наверное, я думал целых три минуты.

– Ладно, – я махнул рукой, – уговорил. Давай рецепт.

И Алешка коротко и ясно объяснил мне, что нужно сделать. Это оказалось очень просто. Правда, я еще не совсем решился, я еще сомневался. Будущее покажет, подумал я.

Оно показало. Только совсем другое.

После школы Алешка, отбросив уроки на потом, задумчиво засопел над своей «заветной» тетрадью. Тетрадка называлась «Папены дила». Алешка старательно в нее вклеивал газетные вырезки, которые так или иначе касались папиной работы в его любимом Интерполе. В этих вырезках корреспонденты газет изо всех сил старались расспросить папу, а папа изо всех сил старался не сказать им чего-нибудь лишнего, секретного, и в то же время – рассказать им что-нибудь интересное. Алешка очень ревностно собирал все, что журналисты писали о папе, и все, что папа рассказывал в своих интервью. Зачем – не знаю. Наверное, Алешка таким образом накапливал опыт и знания для своего будущего. А может быть, и для настоящего…

Я писал домашнее сочинение о воспитательной роли детской литературы. Алешка демонстративно вздыхал раз за разом. Я не обращал внимания на его провокационные вздохи. Он надулся воздухом и вздохнул еще сильнее и прерывистее. Так вздохнул, что в ужасе затрепетали страницы «Папеных дилов». Потом он горестно подпер голову и вздохнул уже так, что его тетрадь чуть не перелетела на мой стол. Тут уже я не выдержал:

– Ну и что?

– Дим, ты Бычкова знаешь?

– Знаю. Мы с ним в детском саду…

– Это не тот Бычок, Дим. Я про опасного жулика тебя спрашиваю. Папа его уже целый год поймать не может. А ты все свои сочинения пишешь…

Тут я рассмеялся:

– А надо наоборот, да? Чтобы я бычков ловил, а папа сочинения писал?

– Наоборот не надо, – спокойно и задумчиво объяснил Алешка. – Надо помогать друг другу в своей семье: вместе ловить жуликов и вместе писать сочинения. Клево?

– Отстань, – сказал я, уже зная, что он не отстанет.

– Дим, ты что? – Алешка возмутился. – Папа его целый год не может поймать! А ты всякую фигню спокойно пишешь! Ты знаешь, что этот Бычков натворил в нашей стране? Он, Дим, сколотил банду, и они ограбили инкассаторскую машину! Клево? Они, Дим, хапнули те еще денежки. Два мешка. Или полмешка. И где-то их здорово спрятали. И сами здорово спрятались. А этот Бычков, он, Дим, быстренько слинял в Англию, понял? А у него там и свой бизнес, и свои фальшивые документы. И папа его никак оттуда не может достать.