Охота на хищника - стр. 3
Мужчина криво усмехнулся:
– Барышня, у меня тут полный холодильник трупов, вскрывать не успеваем, а не то что команды полицейских психологов выполнять.
Инга тоже усмехнулась, а в ее металлических серых глазах мелькнул нехороший огонек.
– Всегда можно отыскать место еще для одного тела или время для одной просьбы. Верно? – прошипела она.
Мужчина кивнул и резко поднялся из-за стола. Что-то в этой худой, острой, как игла, женщине вызвало в нем если не страх, то, по крайней мере, сильное беспокойство. Он скрылся за белой обшарпанной дверью, а через минуту оттуда выглянул сухонький старичок лет семидесяти пяти. Он бодро насвистывал и улыбался так, словно работал не в морге, а в цветниках райского сада. Увидев перед собой Ингу, старичок заулыбался еще шире и раскинул руки так, словно собирался обнять дорогую гостью. Инга едва заметно отшатнулась.
– А, Ингочка, здравствуй, деточка. Как же, как же, наслышан. Звонили оттуда, – старичок ткнул указательным пальцем в потолок, – предупреждали. Сказали, приедет психолог, про-фай-лер, редчайший специалист. Ты уж, говорят, Поликарпыч, все покажи, расскажи Инге Олеговне, чтобы она этого изувера вычислила и поймала. – Он понизил голос до шепота. – А я тебя вот прямо так и представлял.
Инга чуть приподняла левую бровь. Обычно ей говорили прямо противоположное. Она мало походила на человека, способного раскрыть серию убийств, найти и обезвредить маньяка. И это было одним из ее преимуществ: вначале ее не боялись и не принимали всерьез. Впрочем, время брало свое. Как бы Инга ни следила за собой, как бы хорошо она ни выглядела, опытный глаз мог определить, что ей сильно за тридцать, а в ее стальных глазах застыли многолетний опыт, цинизм и пугающая безжалостность. Инга вздохнула про себя и решила раскрыть карты.
– Пожалуйста, зовите меня Иголка. Это детское прозвище, но оно мне нравится больше, чем вариации моего имени. И давайте к делу. Мне действительно нужно поскорее во всем разобраться и найти убийцу, пока жертв не стало семь.
– О, не переживай, – снова заулыбался патологоанатом, – до этого еще далеко, полгода, не меньше.
Инга кивнула. Хотя ей не предоставили все материалы дела, основную информацию она знала. Калининградский маньяк орудовал в скверах и парках города. Нападал каждые шесть месяцев, строго двенадцатого числа. Выбирал молодых темноволосых девушек, в возрасте от шестнадцати до двадцати лет. Обнаруживали его жертв на лавочках недалеко от места убийства. На телах девушек были множественные ножевые раны и порезы, нанесенные хаотично. Однако смертельным всегда оказывался самый первый удар. Следов сексуального насилия вскрытие не обнаружило ни в одном из случаев.
– Все так? – спросила Инга, сухо перечислив факты.
– Точно так, – закивал старичок, однако его улыбчивое лицо обрело озадаченное выражение.
– Послушайте, Поликарпыч, – Инга чуть запнулась, осознав, что не знает имени нового знакомого, – вы ведь производили вскрытие всех жертв маньяка?
– Этого маньяка? – переспросил старичок, размышляя о чем-то своем. – Этого – всех.
– Может быть, вы заметили что-то особенное, что-то, не попавшее в отчеты? Странность, про которую даже упоминать неловко, решат, что выдумка. Одинаковое число ран на жертвах? Одинаковое расположение? Какой-нибудь мусор рядом с телами? Или, наоборот, резкие отличия одного убийства в серии от другого?