Охота на единорога - стр. 31
Разговор оказался долгим его несколько раз переключали, просили подождать.
Серж пока рассматривал кабинет Джорджа, книжные шкафы, фотографии. На одной из них они с Фон Це были сняты с каким-то молодым человеком:
– Кто это с вами? – спросил Серж.
– Это внук Фон Це, Родни. Он работает в Бельгии в каком-то международном учреждении, толи в Совете Европы, толи в НАТО?
Затем Серж опять позвонил в Ирак, на этот раз не в Басру, а в Багдад. Ему пришлось раза три повторить вежливое арабское приветствие, прежде чем после расспросов ему удалось пригласить к телефону его бывшую однокашницу по Московскому университету, а ныне доктора Фатиму Камар. Они обменялись арабскими приветствиями, а затем Сергей сказал несколько слов по-русски:
– Привет, Комарик! Помнишь, тебя так называли в Москве.
– О Аллах, – воскликнула она. – Это было двадцать лет тому назад. Я уже все забыла. Очень смутно вспоминается. Кто вы?
– Серж Хацинский, – ответил он. – Я учился в аспирантуре.
– А! Француз? – спросила она. – Такой красивый француз.
– Сейчас уже не такой, – ответил он. – Я буду проездом в Багдаде. Лечу в Индию завершать мою научную работу. Хотелось бы посетить багдадскую библиотеку, нет ли там чего-нибудь по белуджам.
– Думаю, что в Пакистане и Индии больше материала, – сказала она.
– Хотелось бы повидаться с тобой, – предложил он, – повспоминать студенческие годы.
– Вы знаете, – ответила она сомневающимся тоном, – сейчас такая напряженная обстановка в стране.
– Я далек от современной политики, – сказал он. – Меня интересует только политика тысячелетней давности.
– Когда вы будете в Багдаде? – спросила Фатима.
– Завтра рейсом Лондон-Дели, – ответил Серж.
– Да, знаю, это очень удобный рейс, – сказала она.
– В таком случае до встречи, – сказал он.
– Маассалама (до свидания), – попрощалась она.
Формальности были улажены.
– Я пойду, отдохну немного, – сказал Джордж. – В моем возрасте это необходимо. Знаете, как говорят: Послеобеденный сон серебряный, а дообеденный золотой.
– И в Англии так говорят? – спросил Серж.
– Я столько путешествовал, что уже не помню, где так говорят, – ответил старик. Он медленно пошел к себе в спальню. – Да и вам с Мэри не мешало бы поспать перед вылетом. Она вам постелет в комнате для гостей. Сделаешь Мэри?
– Конечно, Джордж, – ответила женщина.
Проводив Абрамса, Мэри показала Сержу отведенную ему небольшую комнату с невысокой кроватью. Она вытащила из шкафчика чистые простыни.
– Вообще-то я собирался пройтись по городу, – сказал Серж. – Но может быть действительно стоит отдохнуть. Когда летишь на восток, перелеты более утомительны, чем на запад.
– Мы можем выехать на час раньше и зайти куда-нибудь, – сказала она. – Ночью Лондон даже лучше чем днем. Вам нужно еще что-нибудь?
– Пока нет.
Елен улыбнулась и ушла, оставив его одного. Женщина была симпатичная, очень зрелая по виду. Ее выражение лица было лет на сорок, а когда она улыбалась, казалось, что ей нет и тридцати.
«Наверное, пойдет готовить обед или организовывать еще какие-нибудь дела Джорджа?» – подумал он и как всегда ошибся. Прошло минут десять, – он только снял пиджак, повесив его на спинку стула, сбросил башмаки и переложил купюры из внутреннего кармана в портмоне, как дверь опять приоткрылась – и Елен вошла без стука. Она была уже не в деловом костюме как встречала его, а в домашнем халате. Она подошла к нему и… обняла.