Охота на духов - стр. 17
С трудом переставляя ноги, Торак собрал разбросанное оружие и прочие пожитки и разжег маленький костерок перед входом в шалаш, который покинул только этим утром. Потом он отыскал в своем мешочке с целебными травами немного сухих цветков тысячелистника, растер их и приложил к ране на лбу, а затем перевязал лоб куском оленьей шкуры – такую же повязку на лбу он носил, скрывая метку изгоя.
Резкий запах тысячелистника напомнил ему тот случай, когда он разбил себе голову, угодив в водопад, и Ренн лечила его рану. Ах, как же ему без нее сейчас было плохо! Он даже начал сомневаться, правильно ли поступил, когда покинул стойбище Воронов, не дождавшись Ренн. Тогда-то он был совершенно уверен, что должен действовать только в одиночку. Но что, если в этом и состоит хитрая уловка Эостры? Может быть, она как раз и хочет, чтобы Торак остался один? И самым жестоким образом добивается этого? А потому и послала своего филина охотиться на детенышей Волка, а его самого постаралась хитростью увести как можно дальше от Торака?
С юга снова донесся горестный волчий вой. Но Торак не завыл в ответ. Он понимал: единственный отклик, который Волк хочет сейчас услышать, – это голоса тех, кого он никогда больше услышать не сможет.
На рассвете Торак обнаружил более-менее сносный спуск на берег реки и то ли сполз, то ли скатился по крутому склону утеса.
След Волка вел к рухнувшей сосне и по ее стволу на тот берег реки, но Торак по этому следу не пошел. Сперва он направился вниз по течению, внимательно осматривая берег под нависавшими утесами. Возможно – возможно, – Темная Шерсть все-таки не погибла. Возможно, ей удалось где-нибудь выбраться на берег и теперь она лежит на камнях, вся израненная, но живая…
На снегу не было видно ни одного следа; в ямках похрустывал свежий, нетронутый ледок.
Затем по сосновому стволу Торак перебрался на другой берег реки и там тоже тщательно все осмотрел. И снова ничего. Темная Шерсть бесследно исчезла.
«Погибла, погибла!» – эхом откликнулся на его горестные мысли одинокий вой Волка.
Торак пошел по его следу. Когда наст бывает достаточно плотным, волчьи лапы почти не оставляют следов; определить, что здесь прошел волк, можно только по весьма незаметным вещам – по случайно задетой ветке, с которой слетел иней, или по чуть согнувшемуся листку папоротника, – но Торак, почти не задумываясь, определял, где именно прошел Волк. Его след вел на юг; сперва вверх по краю долины и через холм, а затем вниз, в следующую долину, точнее, ущелье, довольно каменистое, с крутыми отвесными склонами.
Торак сразу же узнал это ущелье – долину реки Быстрая Вода. Раньше, когда Торак был еще совсем маленьким, они с отцом часто здесь останавливались в начале лета, чтобы надрать липового лыка для изготовления веревок.
Теперь река была скована льдом, а когда он в последний раз побывал здесь – три лета назад, – она представляла собой прямо-таки бешеный поток. Торак хорошо помнил ту большую красную скалу, похожую на спящего зубра. Под ней он тогда нашел целую стаю утонувших волков, покрытых речным илом. А чуть позже еще одного волчонка, маленького, мокрого, дрожащего, но вполне живого…
Перебравшись через замерзшую реку, Торак стал карабкаться вверх.
И вдруг замер на месте.
Шагов на десять выше той, похожей на зубра, скалы он увидел чью-то стрелу, прикрученную обрывком ползучего растения к стволу березы. Стрела указывала на восток, в сторону Высоких Гор.