Охота на Чупакабру - стр. 8

Вот так, да? Похоже, в этом ты точно не изменился. Все так же перебираешь одну бабу за другой, а наутро даже имен их не можешь вспомнить. Но только я теперь совсем не та. Не смотрел бы ты на меня сейчас, как Борис гипнотизирует сковороду с котлетами, и все бы пережила. Мы встретились, ты не узнал, ну и отлично. Крохотный досадный эпизод, оставшийся в прошлом. Пройдет несколько дней, все уляжется.

Вернее... улеглось бы. Впрочем, у тебя еще есть шанс остаться в живых, Чупин. Я сейчас прикручу все свои эмоции, потому что работа есть работа. Мы запишем передачу и попрощаемся. Ты оставишь свои хотелки при себе. Если же нет… ну что ж, тогда придется сделать из тебя чучело, Чупакабра.

Черта лысого он остановился. Нет, пока записывали, вел себя прилично, взглядом не раздевал, не позволил себе ни единого двусмысленного слова или жеста. Но этот плотный, густой чувственный фон… он был как электрическое поле высокого напряжения.

Люди, у которых раньше никогда не брали студийного интервью на камеру, обычно ведут себя так, что смотреть со стороны – мука мученическая. То, что мычат и запинаются, само собой, но есть еще несколько неприятных багов. Они либо крутят башкой во все стороны, либо таращатся в камеру, либо пялятся в упор на ведущего. Я перевожу глаза с камеры на гостя и натыкаюсь на взгляд зрачки в зрачки. Люди никогда не смотрят собеседнику прямо в глаза, если это не интимный разговор и не подавление чужой воли. Они касаются друг друга расфокусированными взглядами.

Чтобы избежать таких моментов, я и просила гостей приходить заранее: хотя бы минут пять поговорить без камер и поправить ошибки. С Чупакаброй времени уже не оставалось, но ассистентка Валечка скороговоркой выпалила ему всю эту премудрость. Возможно, у него был опыт интервью, но косяков я не заметила. И вот когда мы пересекались взглядами, я невольно зависала на какую-то долю секунды. И тогда вдоль позвоночника бежали терпкие мурашки. Это бесило еще сильнее. И тем больше приходилось прилагать усилий, чтобы не показывать раздражения.

Наконец Вадим ответил на последний вопрос, я попрощалась с ним и со зрителями.

- Снято, - дал отмашку Арсений. – Всем спасибо.

Пальцы дрогнули, и я едва не выронила микрофон, который снимала с лацкана пиджака.

- Спасибо, Вадим, - еще одна вежливая улыбка. – Ваша передача выйдет в следующую среду в восемь утра. Если не сможете посмотреть, запись будет на нашем канале в интернете, я отправлю вашей помощнице ссылку.

- Спасибо большое, Яна, - кивнул он. – Было приятно познакомиться.

Познакомиться… Ну да, конечно.

Кислота плескалась на уровне ушей. Гевискон** в помощь.

- Вас проводить, или найдете выход?

- Найду. Всего доброго.

Он развернулся и пошел к двери, а я выдохнула с облегчением.

Все. Спи спокойно, Чупакабра, не догадываясь, какой опасности избежал. Я бы съела твои яйца на завтрак. Кстати, в Мадриде довелось попробовать бычьи, в ресторанчике рядом с Plaza de las Ventas***. Видимо, быку не повезло на корриде. А на вкус так себе.

Впрочем… в облегчении этом была толика досады. Самая-самая крохотная, с горчичное зернышко.

У выхода он задержался на секунду, обернулся.

- Яна…

Черт, разъяпонскую твою мать, иди куда шел!

- А у вас случайно не найдется вечером времени? Свободного?

Да говорил бы прямо: пойдем вечером выпьем, а потом перепихнемся.