Охота на бесов - стр. 3
Огнём сжечь, кости бросить в кислоту из купороса,
Поверил сердцем всем речам он одного даоса,
Его ученьем о бессмертии своём увлёкся».
При пытках и мученьях всех он не издал ни звука,
Когда царь понял, что от Ду ни слова не добиться,
Сказал, решив, что здесь беспомощна его наука:
– «Мужчиной не достоин жить, пусть женщиной родиться».
И вот родился женщиной Ду, и весьма красивой,
Но продолжал молчать, здоровьем обладал неважным,
Болел и часто боли были так невыносимы,
Что мочи не было терпеть, но он терпел отважно.
Когда вскоре подрос и стал прекрасною девицей
Семья немой её из-за молчания считала.
Никто брать в жёны знатный не хотел её в столице,
Она не говорила, но книг много прочитала.
В селе жил кандидат Лу Гуй, был очень образован,
Услышав о красавице, решил увидеть лично,
И сразу, как увидел, красотой был очарован,
Взял её в жёны и увёз из суеты столичной,
Сказав: «Если женой будет она в жизни прекрасной,
Зачем ей говорить? Все знают женскую болтливость,
В семейной жизни, как везде, нет ничего ужасней,
Жена если не к месту проявляет говорливость».
Прошли два года. Сына родила ему супруга,
И мальчик маленький умён был и красив собою,
Но Гуй в семье скучал, они не слышали друг друга,
И недовольство с каждым днём росло его женою.
Гуй думал, что от немоты нужно найти леченье,
Решил заставить говорить её любой ценою,
Считал он, что спасти её поможет потрясенье,
Ему хотелось говорить так со своей женою.
Решил он откровенно её вызвать к разговору.
И как-то раз он разозлился и сказал ей прямо:
«Жил в древности Цзя, раз жена затеяла с ним ссору,
Не говорила, улыбалась и была упрямой.
Своим молчаньем так хотела выразить презренье,
И молча, забавляясь, от души над ним смеялась,
Не мог он в сердце вынести такого оскорбленья.
Ударил он её, и с жизнью та своей рассталась.
Но я не столь жесток, чтоб на тебе так отыграться,
Пусть лучше уж наш сын поплатится за всё за это»!
Схватив ребёнка, стукнул им о камень парапета
Так сильно, что пришлось сыну его с жизнью расстаться.
Кровь залила весь пол. Муж пред женой стоять остался.
Любил Ду сына, и увидеть это было больно,
Забыв держать себя в руках, воскликнул «О!» невольно.
Вмиг всё исчезло, он на месте прежнем оказался.
Пред ним стоял даос. Заря ещё всё пламенела.
Сказал даос со стоном: «Вы ошибку совершили,
Огромную, и этим «О!» испортили всё дело,
А ведь у вас бессмертного уже задатки были.
Вы побороли радость, огорченья и расстройства.
Страх, ненависть, желанья в сердце в пепел превратились,
Но вот способность «не любить» – единственное свойство –
У вас не получилось, и ему вы покорились.
Жаль, что бессмертным вы не станете, как я считаю.
Так как вы чувством к миру бренному здесь пристрастились.
Поэтому одежды эти я с себя снимаю,
Боюсь, что в этом мире навсегда мы распростились».
Одежды сняв, даос один с горы Юаньтай спустился.
Ду Ци-чунь же к своей семье поспешно возвратился,
Жену он предал, и в душе о том долго бранился,
Но та жива была, Ду с возрастом остепенился.
Пояснения
1. Династия Чжоу – речь идёт о северной династии Чжоу (557-581 гг.)
2. У ворот восточного рынка – в Чанъани (во времена династии Суй город назывался Дасин) во всю Танскую эпоху было два рынка, западный и восточный, которые имели квадратную площадь с четырьмя воротами, выходившими на четыре стороны света.