Ох, Мороз, Мороз... - стр. 36
Инга на три раза перечитала сообщение. Удивительно, но он чувствует ее молчание. Понял, что она рассердилась. Как? Как у него это получается?!
НеСвятойПатрик: В нашем виртуальном общении я чувствую уверенность. Тебе же интересно со мной, Инга?
Какой идиотизм все же. Он называет ее по имени. А она его – по дурацкому прозвищу.
Инга: Да.
НеСвятойПатрик: Позволь мне еще немного побыть в этом состоянии, ладно? Может быть, я заинтересую тебя настолько, что ты не отвернешься от меня и при встрече.
Инга: Ты не боишься, что я при встрече тебя укушу - в ответ за все, что ты сейчас творишь?
НеСвятойПатрик: Нет. Я при встрече тебя поцелую. Если я тебе понравлюсь – то все ок. А если нет, то я, по крайней мере, буду вспоминать, что у нас с тобой был поцелуй.
Инга: Ты идиот.
НеСвятойПатрик: А что делать? Подсказываю – понять и простить.
Инга: ))))
***
Чтобы сделать фото руки, Павел снял обручальное кольцо и сунул в карман пиджака. Он не понаслышке знал о женской наблюдательности. Четыре часа палец был без кольца, а потом Павел придирчиво оглядел руку. К апрелю загар давно исчез, и на руке, как ни присматривайся, не было никакого намека на то, что безымянный палец этой руки постоянно украшает обручальное кольцо.
Ну и славно. Девочка хочет фото руки. Девочка получила фото руки. Павел улыбнулся. А потом нахмурился.
Он все больше и больше запутывался в этом виртуальном романе, а так же в своих мотивах продолжать его. Ну ладно, зацепил девчонку по пьяни, с кем не бывает. Надо было сразу все обрубать, но так нет же – его задели, видите ли, ее слова. Ладно, продолжил. Зачем?
Вчера был шанс. Паша покрутил возвращенное на место кольцо. Вчера она обиделась и собиралась, кажется, послать его. Смогла бы? Он не стал проверять, он пошел на попятную. А ведь можно было вчера все достаточно безболезненно завершить.
И снова – нет. Зачем тебе, это Павел Валерьевич Мороз?
Паша сам себе пожал плечами. Затребовал кофе. И, получив затребованное и отхлебнув его, признался себе. Он получает удовольствие от общения с Дубининой. Даже причину тут же себе назвал. С ней не надо было притворяться. Точнее, не так. С Ингой говорил тот Паша Мороз, который был благополучно похоронен десять лет назад.
Нет, мелодраматизм или даже трагизм тут излишен. Паша сделал свой выбор абсолютно осознанно, с ясной головой. Ни разу не усомнился в нем. Каждым своим действием, поступком, мыслью он десять лет подтверждал сделанный выбор.
И вот теперь… Теперь он в эти виртуальные отношения словно сбегал. Как школьник с урока. Из шкуры успешного, все контролирующего, все планирующего, все-все-все-могущего генерального директора сотовой компании в свою старую, лягушачью морско-звездную шкурку. Сбегал в то время, когда он только мечтал о том, что добьется успеха. И знать не знал и не подозревал, что Мефистофель явится к нему в виде смазливой пьяненькой блондинки, которая спустя пять минут после знакомства положит руку ему на бедро и шепнет на ухо: «Пашка, тебе кто-нибудь говорил, что у тебя нереально красивые глаза?».
Ладно, прочь это метафизическую чушь. И об Алене он сейчас думать не будет.
Рука привычно потянулась к телефону.
НеСвятойПатрик: Какие планы на сегодня? У меня кофе-брейк.
Инга: Везет тебе. А у меня кишкомот через час. Провожу себе сеанс предварительной психокоррекции личности.