Огонёк для одинокого Волка - стр. 10
Но Тимур предпочел совершать подвиги не в кино, а в реальности. Рисковать жизнью ради других. Подобным выбором невозможно не восхититься. Неудивительно, что я смотрела на него с обожанием и даже почувствовала странное томление в области живота. Как будто там поселились те самые бабочки, о которых так часто рассказывали влюбленные подружки.
Но как бы ни приятно было находиться рядом с Тимуром, усталость и шок делали свое дело. Оказавшись на поверхности, я уже с трудом держалась на ногах. Только желание позаботиться о рыжеволосой малышке удерживало сознание на плаву.
— Потерпи еще немного, — попросил Тимур, заметив мое состояние. Посмотрел на ребенка в моих руках и, обезоруживающе улыбнувшись, добавил: — вы обе. Еще немного, и мы будем в тепле и уюте.
Рация Тимура приказала долго жить, как и сотовый, затонувший где-то на дне опытового бассейна. Мой спаситель крайне сожалел об этом. Но не отчаивался.
— Зато есть сигнальная ракета, — обрадовал он. — Правда…
Он вдруг нахмурился и окинул окрестности пристальным взглядом. Так, словно ожидал облавы или чего-то подобного.
— Думаешь, на свет сбегутся дикие звери? — предположила я.
Тимур покачал головой.
— Коренные обитатели тайги скорее разбегутся от вспышки, но есть животные куда опаснее. Настоящие звери в человеческом обличье. Вот их стоит опасаться. Знал бы, в какую засаду попаду, прихватил с собой оружие.
— Думаешь, на нас могут напасть? — испуганно шепнула я, прижимая к себе малышку. Вдруг в памяти вспыхнули события этого дня. Снова обрывки, но вполне четкие. — Я видела людей с автоматами и в масках. Действительно, звери. Они могут найти нас и?..
Я не договорила, боясь даже произносить вслух ужасные вещи. Сердце билось, как бешеное, все тело словно окатило ледяной водой. Не знаю, как это возможно, но мне вдруг стало одновременно жарко и холодно.
— Я не позволю им тронуть вас хоть пальцем, — пообещал Тимур. — Ракетница и нож мне в этом помогут. Но осторожность никогда не помешает. Сейчас, устрою вас с малышкой поудобнее.
Из еловых веток и поваленных древесных стволов он соорудил некое подобие шалаша, служившее одновременно укрытием и маскировкой. В темноте, под неприметным пригорком, нас с малышкой ни за что бы не нашли. Пол импровизированной палатки Тимур устлал мягким мхом, так что я смогла сесть и разместить девочку у себя на коленях. Малышка оказалась на редкость спокойной и не крикливой. Она с любопытством осматривалась и совсем не плакала.
— Скоро мы будем дома, — шепнула я ей, ласково проводя ладонью вдоль ручки. — В настоящем тепле и уюте. Тебя покормят, переоденут и…
Хотела сказать, что отправят к родителям, но не стала. Не была в этом уверена, так же как и в том, что до меня самой есть кому-то дело. Я вспомнила дедушку и то, что он умер не так давно. А есть ли у меня кто-то еще: родственники, подруги…
Нет, я не помнила от слова совсем.
Пока мы с малышкой обживались в шалаше, Тимур запустил в небо сигнальную ракету. Она взвилась ввысь и взорвалась зеленой вспышкой.
После время будто замедлилось.
Я всматривалась в звездное небо, прислушивалась к тайге, ожидая хоть малейшего проявления чужого присутствия. Надежды оправдались. Вскоре на поляну, где застыл в ожидании Тимур, вышли пятеро мужчин с автоматами. Я видела их через просветы в «стене». Один вид оружия чуть не заставил вскрикнуть. Я понятия не имела, друзья это или враги, но, следуя указанию Тимура, старалась вести себя тихо. Не выдавать укрытия.