Огонь в твоих глазах. Обещание - стр. 40
Постанывая от облегчения, будущий Хранитель принялся справлять малую нужду, как вдруг осознал: «Что-то не так».
Струя разбивалась на мелкие брызги о нос чёрного тяжёлого, знакомый до боли – как в прямом, так и в переносном смысле – ботинка. Нааррон медленно поднял взгляд и встретился с глазами Защитника. Крэг свисал с толстой ветки головой вниз, его лицо находилось на расстоянии всего двух ладоней. Шумно сглотнув, адепт шевельнул острым кадыком на тощей шее и сделал шаг назад. Похоже, своими необдуманным поступком он прервал комплекс утренних упражнений, которые провожатый проделывал по привычке босиком. Руки попутчика, внушительно бугрящиеся мышцами, медленно скрестились на груди, в глазах заплескалось потемневшее от ярости золото.
– Я тебя убью, – спокойно произнёс Крэг.
Спустя двадцать минут, угрюмый адепт помешивал ложкой в котелке, время от времени косясь на попутчика, который разлёгся неподалёку и, пожёвывая травинку, глядел в небо. Над головой приветливо синела высь, обещая погожий весенний денек. Нааррон подул на похлёбку. Аккуратно, чтобы не обжечься, попробовал и обнаружил, что получилось весьма недурно.
– Готово, – буркнул он, не повернув головы.
Крэг с воодушевлением подхватился и, оттолкнув незадачливого повара в сторону, большой ложкой принялся накладывать похлёбку себе в миску.
– Не забудь мне оставить!
– Не забудь ещё раз вымыть мне обувь, – парировал недозащитник.
Он отсел в сторону и стал с аппетитом уплетать варево, прикусывая добрым ломтем хлеба:
– А ты недурно готовишь, заучка, – пробубнил курсант с набитым ртом. – Хоть какая-то от тебя польза. Будешь заниматься стряпней, раз больше ни на что не годен.
– Да уж лучше так, чем отравиться твоей, – не остался в долгу Нааррон и потёр ушибленный бок.
Будто бы было мало ему было ноющих мышц после дня в седле. Придурок дуболом гонялся за ним по округе, раздавая обидные тумаки и оплеухи. Пришлось спасаться, прыгая через поваленные за зиму тут и там деревья, и петлять, как зайцу, пугая лошадей своей развевающейся и цепляющейся за ветки хламидой. Потом его заставили вымыть в ручье осквернённые ботинки.
«Трижды! Какое унижение!»
После всего случившегося натаскать хвороста уже труда не составило. А вот разделывая тушку кролика, которого Крэг умудрился подстрелить ещё с утра, Нааррон чуть позорно не свалился в обморок. из-за всех этих событий теперь он пребывал в дурном настроении.
Защитник же, наоборот, после завтрака исполнился благодушия. Как добрая гончая, держал нос по ветру и прямо-таки рыл землю от нетерпения.
– Закончил? Вымой котелок, и в седло.
– Раскомандовался! – Возмутился Нааррон. – Да я из-за тебя готов лечь и помереть, а не то что провести ещё день верхом!
– Зато согрелся, – посмеялся Крэг. – Гляди-ка, даже зубами клацать на всю округу перестал.
Взгромоздившись на кобылку, адепт с удивлением обнаружил, что чувствует себя не настолько плохо, как думал. Даже вполне сносно. Мышцы почти не болели, а с неба, вовсю пригревая, светило яркое солнце. Весело чирикали птахи, и мир предстал снова прекрасным. Особенно после сытной порции кроличьей похлёбки со свежими и сухими травами, корешками и ломтем ещё не успевшего зачерстветь хлеба, которым великодушно поделился курсант.
– Я готов. Куда направимся?