Огонь священной войны - стр. 24

И опять задницы, задницы, задницы. В одном месте я застал даже пару живых голых задниц, на которых краской были нарисованы глаза и лица, что вызвало ассоциации с непристойными зековскими татуировками. Их обладатели умудрялись часами стоять на коленях, удивляя посетителей. Сдержав почти непреодолимое желание наподдать по филейной части тяжелым башмаком, я направился дальше.

Ну а тут выставляется живой классик – стена завешана фотографиями автора, огуливающего различных животных. На фотках художник был гол, убог и мерзок, а животных было жалко.

Серия картин «Источники вдохновения»: «Кокаин», «Метадон» и дальше без остановок.

В обязательном порядке несколько картин на библейские темы, свободно подпадающие под статью о глумлении над религиозными чувствами. Типа сошествие Христа к шлюхам в полицейский обезьянник.

Было ощущение, что основная часть произведений создавалась прямо на месте творцами, распечатавшими здесь нетронутые винные подвалы, да так и павшими в борьбе с зеленым змием – познавшими и «белочку», и алкогольный делирий. Хотя лучше для таких экспозиций подошло бы конопляное поле, а не винзавод.

М-да, искусство как таковое приказало долго жить. Живописные полотна с пасторальными пейзажами и прекрасными дамами ныне не в моде. А в моде инсталляции – когда «художник» бессистемно разбрасывает всякую дрянь на территории размером с комнату – сломанные стулья и компьютеры, разбитые унитазы и гнутые вилки. Это называется авторским взглядом на несовершенство мира. А если среди этого мусора сидит голая девка – это уже перфоманс.

Около такой обнаженной фемины, уютно пристроившейся в обнимку с приколоченным к фанерному листу писсуаром, я и застыл в задумчивости. За этим занятием меня застал Куратор.

– Любуешься? – спросил он.

– Недоумеваю. Почему нам было не встретиться в приличном заведении типа стриптиз-бара?

– Нужно же тебя встряхнуть.

Мы прошли мимо алюминиевого бака с надписью «Срань Господняя».

– М-да, с ликвидацией карательной психиатрии российская интеллигенция лишилась квалифицированной медицинской помощи… Все равно не понимаю – зачем все это? – обвел я рукой зал.

– Зачем искусство заменили на эпатаж?

– Именно.

– Из мира уходит гармония… Лавинообразно растет накопленная цивилизацией информация. А взамен уходит красота.

– Просто победили гнусные извращенцы, – я кивнул на очередной шедевр – фотографию балерины, пьющей из унитаза. – И это кому-то выгодно.

– Эстетическая трансформация цивилизации направляется теми, кто считает человечество за стадо, а себя определили пастухами.

– За версту видать старого чекиста, который даже в картинной галерее найдет мировой заговор.

– Найдем, – кивнул Куратор. – Кстати, благодарность тебе от командования за Гремлина. Похоже, он действительно имеет отношение к «правдолюбам»…

– Всенепременно имеет.

– Все-таки ты везучий черт. Мои ребята сейчас работают по его связям. Может, отыщем и его самого.

– Хоть на что-то я сгодился.

– Мы тоже не лаптем щи хлебаем, – он протянул мне небольшую флешку. – Нашли мы Таю, на которую твой Архимед ссылался.

– Вот это новость.

– Таисия Лопарева. Это не его зазноба и не родственница. Дальняя связь его покойной матери.

– И он пошел к ней в минуту опасности.

– Решил, наверное, что так будет надежнее. Никто не отследит связь… Нам ее взять в оборот, или сам справишься?