Огонь наших сердец - стр. 25
В полной тишине мы прошли ещё несколько километров. Правда, полная тишина – это всё же преувеличение. Стоял бесконечный птичий гомон, который то нарастал, то затихал, после снова нарастал с новой силой. Птицы словно с ума сошла. Пищали, скрипели, свистели на все лады и голоса.
– В тайге всегда так шумно? – догнала я Пашу.
– Ага, – неопределённо ответил он и прибавил шага, явно стараясь отойти от меня подальше.
Услышала, что он говорил по рации с Амгаланом, но о чём именно, было не разобрать. Обрывки непонятных фраз, из которых невозможно было составить представление о происходящем.
– Вот что, – подошёл к нам Павел. – В нужном квадрате обнаружен огонь, вертолёт не сядет, меняем маршрут.
– Огонь? – подпрыгнула Алёнка, захлопав в ладоши. – Мы увидим настоящий лесной пожар?
– Типун тебе на язык, – пресёк восторги сестры Никита, дёрнув её за рукав лёгкой ветровки, которую та поминутно порывалась стащить, только брат не давал – Алёнку жрала мошкара даже через слои репеллентов.
– Надеюсь, нет, – отреагировал Павел. – Ребят, давайте поторопимся. Если верховой накроет – мало не покажется.
Мы с Дашкой припустили, что есть мочи. Алёнка притихла, как-то сразу собралась, схватила свой рюкзак, нацепила на тщедушные плечи, и пошла своим ходом, держась рядышком с Никитой.
Мы слышали переговоры Павла с Амгаланом по рации. Насколько я понимала, они где-то рядом, недалеко ушли, мы почти дышали им в затылок. Почти…
Почва становилось неровной, то и дело попадались торчащие коряги, выступающие корни деревьев, встречались небольшие овражки и крутые подъёмы. Идти становилось сложнее и сложнее. Несколько раз я спотыкалась, один раз здорово приложилась головой о сухую, крупную ветку, чудом не выколов глаз о сучок.
Павел схватил меня за руку и буквально поволок за собой, отгребая от меня торчащие со всех сторон ветки, сухой валежник, который валялся под ногами, и о который я постоянно спотыкалась.
Даша же передвигалась с грацией лесного животного, лани, например, или косули. Настоящая спортсменка, не олимпийская чемпионка, конечно, но свои разряды по лёгкой атлетике получала честно, выступала за университет.
Зачем, спрашивается, я убивалась на дополнительных занятиях по математике, зубрила днями и ночами? Как знание аналитической геометрии на плоскости и в пространстве могло мне помочь? Нужно было, как Даша, заниматься семиборьем или хотя бы спортивной ходьбой.
Резко налетела гарь, тягучая, противная до тошноты, потянулся дым, обволакивая всё вокруг.
– Прибавим хода! – отдал приказ Павел, а что это был именно приказ, кажется, поняли все, включая птиц, которые примолкли, словно исчезли или… улетели от пожара?
От страха я не могла соображать, анализировать, вспомнить собственное имя не могла. Как же так? Ведь те, кто отправил вертолёт, должны были знать, предвидеть должны были!
Накануне Паша рассказывал, что зачастую пожар обнаруживается далеко не сразу, что иногда его замечает лётчик-наблюдатель, когда тот набирает обороты, и остановить его почти невозможно. Почти, но бригады всё равно справляются. Вылетают, десантируются и останавливают. Копают какие-то минерализованные полосы, используют взрывчатку, лом и какую-то там мать, но останавливают.
А мы? Как мы могли остановить то, что надвигалось на нас убийственной, зловещей силой? Тьмой, от которой хотелось отмахнуться.