Огонь наших сердец - стр. 2

– Можно? – услышала я над головой.

Передо мной стоял тот, кто несколько минут назад разговаривал с администратором. В руках он держал пластиковый, слегка покоцанный поднос с тарелками.

– Да, – кивнула я, показывая взглядом, что он может присоединиться.

Парень расставил тарелки, уселся напротив и принялся с аппетитом есть, не обращая на меня никакого внимания. Лишь когда дело дошло до чая с пирожком, он поднял на меня глаза, оценивающе скользнул по лицу, шее, груди под тонкой тканью платья и ногам в босоножках на платформе – тому, что было открыто его взгляду.

– Прыгать хотите? – спросил он.

– Собиралась, – подтвердила я.

– По весу не прошли, – заявил он безапелляционно.

Мне стало не по себе, по щекам разлился неуместный румянец. Никогда не приходило в голову комплексовать по поводу собственного телосложения. Невысокая, по сравнению с большей частью подруг, приятельниц и знакомых, худая, а вернее сказать – стройная, а под взглядом незнакомца стало неловко, даже стыдно за вес, который к девятнадцати годам не достиг минимума в парашютном спорте – пятидесяти килограммов.

– А с инструктором почему не прыгнули? – проигнорировал моё молчание незнакомец.

– Не хватило мне инструктора, – буркнула я.

– Могу организовать, – флегматично предложил незнакомец.

– Спасибо, не надо, – моментально отказалась я.

Настроение ввязываться в авантюру с прыжком у меня пропало ещё на подъезде к аэродрому в компании приятелей. Я всё ещё склонялась к тому, чтобы составить компанию безумцам, когда сказали, что мой вес не подходит для самостоятельного прыжка, нужно подождать инструктора, который должен освободиться примерно через час, но услышав вердикт с облегчением выдохнула. Под дружный хохот парней сослалась на ограниченное свободное время и с радостью отказалась от идиотской затеи, на которую можно было решиться только от откровенной скуки, которая буквально сжирала молодые, деятельные организмы на каникулах.

– Ну и правильно, – ответил тот, кто сидел напротив меня, и принялся жевать пирожок, запивая остывшим чаем.

– Пах, здорово!

Рядом со мной, на соседний стул, шлёпнулся парень, грохнув подносом по столу. Тарелка с гороховым супом накренилась, половина вылилась на поднос. Тефтели покачнулись, но остались по центру белой, дешёвой керамики.

Я решила, что разговор о несовместимости моего веса с парашютным спортом завершён, подхватила лимонад, пожелала оставшимся за столом приятного аппетита и вышла из буфета.

Итого прошло два часа тридцать пять минут. Ещё минут двадцать, и можно будет идти на место посадки парашютистов. Встречать счастливчиков, вдохнувших воздух свободы, испытавших свободное падение и видевших землю с высоты птичьего полёта – в общем, всего, что обещал сайт парашютного клуба, когда мы решили, что каникулы без прыжка с двух с половиной тысяч метров – не каникулы вовсе.

Я топала вдоль длинного коридора, начав понимать, что иду в другую от холла сторону. По пути в буфет не было столько кабинетов, да и людей встречалось значительно меньше. Здесь же то и дело проходили работники аэродрома в спецовках, иногда пробегали девушки в строгой одежде – белый верх, тёмный низ, – стоял негромкий, непрекращающийся гул из людских голосов, работы оргтехники и звуков взлетающих и садящихся самолётов.