Огонь и железо - стр. 60
Ещё издали заметили тонкий столб дыма, а подъехав, убедились, что по злополучному месту повторно прошёл пожар. На поляне, в хаотичном беспорядке, лежали четыре обгоревших тела. Было заметно, что сгубившее их пламя выплеснулось прямо из центра импровизированного тартарийского креста. Там же обнаружились остатки лопаты. Феоктистов, старясь не подавать вида, наблюдал за женой Зуброва. А та лично осмотрела углубление в центре поляны, после чего заметно успокоилась. Когда в одном из обгоревших опознали сквайра Бонифаса, полегчало и ему.
Значит, массовое уничтожение ближних ориентиров смогло ввести в заблуждение даже такого опытного следопыта! Смертоносный центр поляны отстоял от бывшего холмика леди Эммилии и святого Гинефора более чем на двадцать футов. Истинное же место теперь было хорошо притоптано и практически не отличалось от остальной горелой проплешины. Вот и ладно! Пусть опасный секрет леди Эммилии там и покоится. В центре же сработал «огненный ящик», одна из секретных разработок ССГ. Своеобразная мина из «греческого огня» с двумя пороховыми взрывателями, рассчитанными на неизвлечение.
В ходе обыска остальных погибших нашли несколько тонких листов папируса с торопливо сделанными записями. Это уже были характерные иероглифы Та-Кемета. Значит, точно шпион был не один. Ушлые ребятишки! Вон, похоже, даже кагэбэшника как-то сумели переманить. Но не всё так плохо. Гинефор-то, если вспомнить облик, рассмотренный боковым зрением, вылитый та-кеметский Анубис. Плохо помнится, за что он там у них отвечает. Но здесь, вроде, нам помогает. Так что жрецы пока «пешком постоят».
Глава 8
6718 год от Сотворения Мира, 08 июля
Лорд Николай пребывал в самом скверном настроении. Мало того, что сорвали с имперской ярмарки в самый разгар распродажи стекла, так ещё и эта странная история с целебным обрядом! За каким, спрашивается, лядом, он понадобился Эммилии?! Никаких опасных хворей в округе не было. Да ещё и проклятый подрыв на огненном фугасе! Ясно же, что Володька знает намного больше, чем говорит. Но не соизволил, видите ли, поставить в известность. К тому же ему уже шепнули по секрету, что вчера на том самом месте лорд Волк кормил с рук какого-то там Симаргла. Да и папирусы эти с та-кеметскими иероглифами он лично видел. Ох, чует сердце, опять громадный песец подкрадывается незаметно!
Немного успокоили лишь поднявшиеся над кромкой леса дымчатые башни Гринеберга. Тоже ведь символом зла когда-то для них были. Да каким! А теперь вот отчий дом Ритки, да охотничья вотчина Маркиза. Собственно, и его шерифский титул. Коля непроизвольно улыбнулся, и молчаливая жена тут же заметила перемену:
– Милый, а ты заметил, сколько соловьёв в этом году?
– Что?! Каких соловьёв?
– Обыкновенных. Птичек. Которые так сладко поют по ночам.
– А! Так ты соловьёв ночью ходила слушать? – ядовито осведомился граф. Леди поравнялась с ним стремя в стремя и легонько коснулась руки мужа своей перебинтованной ладонью:
– Не сердись! Тебе это не идёт. Если ночью открыть окно в спальне северной башни, то можно их услышать.
Глаза жены сияли каким-то необъяснимым огнём. Он почувствовал, что внутри начало разгораться прямо-таки юношеское желание. Словно и не было этих двадцати лет. Но ответил привычно сварливо: