Огонь и ветер - стр. 14

Я сама протянула руку к сумке и, к моему удивлению, он тут же ее отпустил, хотя я предполагала, что он станет травить меня или бросит ее в грязь.

- На, - он вытащил из кармана куртки маленькую бутылку минеральной воды, - умойся.

Посмотрите, какой рыцарь! Благодаря тебе, избалованный, жестокий, смазливый мальчик, об меня сегодня вытерли ноги и размазали мое самолюбие!

Мне стало так жаль себя, что по моим грязным щекам снова потекли слезы, хотя надо было держаться и хотя бы на этот раз не реветь при нем.

- Сейчас иди прямо, - Огнарев изменился в лице и стал говорить серьезно, - смотри куда мы поедем и следуй по той же дороге. Как дойдешь до развилки, поверни налево, еще минут семь пешком и еще одна развилка налево. Поняла?

Он опустил голову очень низко, заглядывая мне прямо в глаза.

- Два раза налево, запомнила? Потом еще минут десять и увидишь дорожный знак с оленем. Стой там.

Я непонимающе хлопала глазами, продолжая плакать и немного раскачиваться на месте, убаюкивая себя.

- Я вызову тебе машину, стой под знаком. По лесу не шарахайся, на трассу не выходи, если тебя сожрут волки или убьют дальнобойщики- плакали мои денежки! Ты поняла? Связи пока нет, но ближе к дороге появится.

Мерседес посигналил и из открытого окна высунулась мартышкина физиономия.

- Хорош любезничать, Ромео!

Огнарев улыбнулся и я первый раз видела, как он делает это искренне, не ёрничая и насмехаясь.

- У тебя две недели, Катя! Хорошего вечера, будем рады видеть вас вновь.

Он галантно поклонился, потом снова ехидно оскалился, подмигнул мне, развернулся и пошел к машине. Уже через пол минуты они тронулись и скрылись в лесной тиши, а я села на землю и минут пятнадцать безостановочно рыдала, пытаясь собрать себя по кускам. Я никак не могла смириться с той болью и унижением, которые мне сегодня пришлось пережить, и если они способны заставить меня пережить такой ужас, что же со мной сделают, когда Огнарев поймет, что я не смогу отдать ему деньги…

Немного успокоившись, я умылась и попыталась оттереть испачканную одежду, но скорее всего, со стороны все равно была похожа на грязного бомжа. Озираясь по сторонам, я медленно побрела по лесной дороге, дрожа от холода. Два раза повернув на развилках налево, я шла внимательно смотря вперед, боясь пропустить дорожный знак. Почему-то я не сомневалась, что Огнарев отправит за мной такси, это не тот случай, когда они могли оставить в лесу очередную идиотку, не переживая что с ней может что-то случиться. Ему нужны деньги, значит еще две недели я буду оставаться живой. Но почему они не забрали меня отсюда точно так же, как привезли?

На улице светало и в лесу начинали щебетать птицы. Я шла на ватных ногах, и понимала, что с этого момента нужно начинать считать время. Через семь минут я вышла к дорожному знаку, около которого уже стоял серебристый автомобиль такси, через шестьдесят четыре минуты я оказалась у дверей своего общежития, через двое суток у меня будет зачет по психогенетике, а через четырнадцать дней состоится моя казнь.

4. Глава 4

« Дорогой дневник…

О том, что я испытала за эти два дня я не хочу говорить, только хочу чтобы ты знал, что у меня в этом мире нет никого дороже тебя и бабушки. Если ты читаешь это и со мной все в порядке, спроси меня, и я обязательно обо всем тебе расскажу. А если ты читаешь это, а меня уже нет, то знай, что одно маленькое сердце тебя очень сильно любило.