Огонь и Тьма - стр. 7
Позже я нашла в замковой библиотеке древний свиток об этих животных и выяснила, что они живут парами, пока не обзаводятся потомством. Подобно чистокровным эльфам, дормуны не могут завести более одного ребёнка, но и того в определённый момент приходится от себя отпустить, дабы он тоже смог найти свою пару.
Давным-давно эльфы могли быть им наездниками, но только если воспитывали их с младенчества, например, из-за того, что детёныш по тем или иным причинам лишился родителей. В иное время они никого к себе не подпускали.
Прямо как сейчас.
Я обратила внимание, что другие жители Ущелья стали стекаться к зрелищу ближе, как камешки, подхваченные водой в ручье. Многие из них видели дормуна впервые в жизни. Я тоже поспешила вниз. Внутри сидело предчувствие, что это тот самый дормун, встреченный мною в прошлом. Вдруг он решил не уходить далеко отсюда?
— Опять она, — раздалось за спиной. — Снова намерена нас угробить?
— Почему Совет позволяет ей разгуливать как ни в чём не бывало?
От стыда я вжала голову в плечи и постаралась отделиться от основной толпы. Приметив ветвистое дерево на краю леса, я поспешила за ним укрыться, а следом с болью на сердце стала наблюдать за происходящим.
По отрывкам фраз стало ясно, что один из эльфов вознамерился оседлать несчастное и напуганное животное.
— Ну же! — командовал он. — Прижмите его, как следует воздухом! Мне бы только подойти поближе...
Дормун пытался хлестать хвостом, царапал когтями чешую у горла — очевидно пытаясь разрубить невидимую петлю из воздуха, бесновался и издавал раздирающие душу звуки. Нутро буквально пожирало желание вмешаться, но я не могла решиться. Только не после вчерашнего. Да и кто из эльфов станет слушать какую-то полукровку?
Оттого я выдохнула с облегчением, когда до меня донёсся сердитый голос Изриина:
— Что вы делаете?!
— Изриин! — обернулся к нему тот, что ранее командовал. — Я стану наездником дормуна! Посмотри какой красавец!
— Ты станешь калекой, если немедленно не прекратишь издеваться над животным! — прорычал тот в ответ. — Отпустите его!
— Но... Он сам к нам вышел! С ним в бою нам не будет равных!
— Это взрослый самец, ты не сможешь его приручить.
— Не такой уж и взрослый. Он почти выдохся, у меня всё получится, смотри!
Я не знала имени этого молодого эльфа и не встречала раньше никого черствее и глупее него. Разве, если бы мы могли приручить всякого дормуна, не было бы у нас целого загона с ними? Потому что в бою, за счёт своей чешуйчатой шкуры, они и правда были бы незаменимы.
Тем временем пленённый дормун действительно выдохся — эльфы сумели утопить его лапы и хвост в земле. Грудная клетка животного ходила ходуном от частого и тяжёлого дыхания, он злобно фыркал, а его острые, как у эльфов, уши хищно прижимались к голове. Его глаз с моего места видно не было, но я догадывалась, что в них застыл страх.
Молодой эльф направлялся к нему. Я тоже обнаружила себя в движении — оказывается, сама того не заметив, я покинула своё укрытие. Что я хотела? Как могла помочь дормуну? Что могла предпринять против чистокровного эльфа? Не знаю. Но что-то двигало мои ноги вперёд. Что-то руководило мной, вместо меня самой. Может быть, это было всё то же упрямство, которое никогда не давало мне спокойно жить. Впрочем, обратив на это внимание и испугавшись, я тут же замерла на месте. Ещё свежи были в памяти воспоминания о жестокой неудаче вчерашнего вечера.