Огни в ночи - стр. 36

Ответ на сакраментальный вопрос даст будущее. Возможно, близкое.

Мы думали, что не стоит обольщаться по поводу осмысления Россией собственной великой и высокой роли, кою она либо забыла исполнить на мировой исторической сцене, либо не выучила – плохо затвердила – текст.

Однако Россия сама весело посмеялась над нами.

Она, её народ оказались гораздо сильнее всех наших метаний, сомнений и сокрушений: она не актриса, Россия, она не притворяется, не играет, она в Мире – ЖИВЁТ, и держит СВОЮ речь, и поёт СВОЮ песню.

Одно, только одно ключевое Слово и присутствует в этом суперкратком, но чересчур трудном для прочтения вслух, прилюдно, тексте:

ЛЮБОВЬ.

Да, как ни странно, но так. Любовь – и все. И больше ничего. Сейчас – и больше никогда. В безлюбном мире. В вакууме подлости и странного, сумасшедшего Всеобмана и Всеподлога.

И наступает тишина.

И каждый думает… или чувствует.

Кто ныне, в изломанном донельзя юродском мире, является НОСИТЕЛЕМ ЛЮБВИ?!

Кто ДАРИТ её, кто ПРИЗЫВАЕТ её, кто – хотя бы – НЕ БОИТСЯ её?!

Если задаёшь себе вот такие вопросы – поистине, все вокруг сошли с ума.

Этот «кто-то» – сокрыт от взоров. Нет, он сейчас не на площади. Не на вокзальном перроне. Не на заметеленных улицах.

Он, юродивый, чистый и честный и наивный и исцеляющий и беззащитный, упрятан гораздо глубже, дальше.

Он – воистину небесный Поэт – в каждом из нас, кто ещё способен мыслить, страдать и выбирать; его следы – перед нашими ногами на снегу.

Страшно ступить вослед?! След в след…

В мире нью-рынка, нью-наживы, нью-формации…

Исчезни, страшный сон мировой… исчезните, глад, мор и землетрясения по местам…

А он все идёт и идёт себе впереди, выкрикивает слова – не разобрать, машет руками, просит подаяния.

И она сидит, все сидит, кротко протянув руку черпачком, на палящем солнце или под площадной аляповато разряженной чёрной елкой, и улыбается, поджав под себя босые ноги, и в волосах её путается серебро снега, и её воздетая над толпой рука освещает толпе – нам – Путь, по которому трудно и тяжело идти, который мы преступно и легкомысленно забыли, который нам ещё предстоит восстановить – по знакам, по огням, по иероглифам впечатанных в память следов.

«Блажени кротцыи, яко тии наследят землю».