Огни у пирамид - стр. 8
Слуга, который принес веревку, стоял за спиной царя и по цвету напоминал полотно. Он судорожно пытался понять, убьют его за то, что он сейчас увидел, или не убьют.
Нибиру-Унташ повернулся к слуге, как будто прочитав его мысли, и произнес:
– Чтобы никому ни слова, понял?
Тот судорожно закивал, всем своим видом являясь воплощением ужаса.
– Чего стал, иди, – махнул рукой Первосвященник.
Тот припустил со скоростью молодой антилопы, и исчез в колоннах дворца.
– Он же всем разболтает, – укоризненно сказал Пророк.
– Именно на это я и рассчитываю, Великий, – усмехнулся жрец. – За нами из кустов еще пара евнухов подглядывает. Пусть болтают, это нам на пользу.
– А, ну да, – Макс задумался. – После того, что я узнал, действительно, не помешает.
– А что вы узнали, Великий? – спросил снедаемый любопытством Нибиру-Унташ.
– Не могу рассказать, иначе это изменит ход событий. Да и, не поверите, все равно.
На следующий день. Ниневия.
– Сыночек! Мой любимый! – (высокомерная стерва) Великая царица Накия рыдала, размазывая макияж по стареющему, но все еще красивому породистому лицу. Она смотрела на своего ненаглядного мальчика и не узнавала. На нее смотрел широкоплечий молодой мужчина с короткой бородкой и суровым взглядом пожившего человека. – Как ты возмужал! Я сейчас велю накрыть стол! Подадут твои любимые сладости! Ах да… – осеклась она. – Ты же у меня совсем взрослый теперь. Тогда мясо.
– Мама, как ты? – просто спросил Ассархадон.
– Да все неплохо, сыночек. Когда погиб твой отец, мы такого страху натерпелись! Я уж думала яд принимать, чтобы позор не пережить. Да нас тут и пальцем никто не тронул. Живем, словно и не случилось ничего. Один раз новый царь заглянул, посмотрел тут все и ушел. Честно говоря, он больше крылатых быков разглядывал и барельефы на стенах, чем нас. Некоторые обиделись даже. Надеялись к нему в койку прыгнуть, курицы, – она хрипло засмеялась. Ей, по причине возраста, прыгнуть в койку царю не светило.
– С вами обращаются с подобающим уважением? – спросил Ассархаддон с легким оттенком удивления.
– Да, сын. Я не могу сейчас приказывать писцам и военачальникам, мое слово ничего не весит теперь. Но в остальном все, как было. Только скучно очень. Я целый день с этими дурами заперта в четырех стенах. Недавно поймала себя на том, что перемываю кости матери Арда-Мулиссу, представляешь? Чтобы твоя мать опустилась до сплетен! – печально сказала она.
– Мама, все могло быть намного, намного хуже. Это же война, мама. Я очень удивлен, если честно. Либо этот перс немыслимый добряк, либо просто глуп. Но то, что он делает, говорит о том, что он вовсе не дурак. И людьми себя окружает очень толковыми и полезными. Он, воистину, великий правитель. То, как он управляет страной, совсем не похоже на то, чему учил меня отец. И ведь в том бою боги выбрали его. Значит, он прав.
– Он просто сильнее и лучше дерется, – фыркнула Накия, – при чём тут боги?
– Мама, не гневи Ашшура, он высказал свою волю, – мягко поправил ее сын, – и мы должны покориться ей.
– Ты, наследник царей, покоришься вчерашнему пастуху? – изумилась Накия.
– Что же ты предлагаешь? – удивился Ассархаддон.
– Ждать! – фанатично прошептала Накия. – И тебе боги пошлют знак. Вельмож и воинов царя не стали убивать, они поддержат тебя!