Огненный суд - стр. 17

– Хозяин, – сказала она. – Можно с вами поговорить?

– Позже, – сказал я.

Она не приняла сказанное в расчет.

– Одежда вашего отца, сэр. Я…

– Раздай бедным, – прохрипел я. – Продай. Мне совершенно наплевать, что ты с ней сделаешь.

– Я не об этом, сэр. Я вчера чистила его камзол. Тот, что он носил. – (Я потянулся за кружкой, морщась и не глядя на нее.) – Хороший камзол, – сказала она. – Ему сноса нет.

– Ну и избавься от него как-нибудь. И не докучай мне с этим, женщина.

– Я чистила карманы.

Что-то в ее голосе заставило меня поднять глаза.

– И что?

Вместо ответа она подошла к полкам на стене напротив очага и достала маленькую коробочку без крышки. Она поставила коробочку на стол.

Внутри лежал потрепанный отцовский кошелек и какой-то обрывок бумаги. В кошельке было два пенни – мы никогда не давали ему больше, так как он либо терял деньги, либо их у него крали, если он не успевал их раздать. Еще там были четыре литеры шрифта – все, что осталось от его печатного пресса на Патерностер-роу. Также там лежал его складной нож с деревянной рукояткой, потертой и в пятнах от постоянного использования. На самом дне обнаружился скомканный листок бумаги, испачканный ржавчиной.

Конечно же, не ржавчиной. Засохшей кровью. Такая же засохшая кровь, как на манжете его сорочки.

В памяти всплыл вчерашний разговор с Сэмом. Подметальщик перекрестков. Клиффордс-инн. «Там, где законники. Эти твари дьявола». И еще припомнилось, как отец нес чепуху о моей матери и о женщине на кушетке, о том, как он закрыл ей глаза.

Я взял бумагу и расправил ее. Это был обрывок большого листа. На обрывке я прочитал: «Твизден, Уиндам, Рейнсфорд, Д. Я.».

Маргарет наполнила мою кружку.

– Его не было на прошлой неделе, хозяин.

– Уверена?

Она презрительно отмахнулась от вопроса, как он того и заслуживал.

Мой мозг по-прежнему боролся со вчерашними возлияниями. Я сощурился и попытался сосредоточиться на написанном. Сначала идут три имени. Затем два инициала. Д. Я. – такое известное имя, что достаточно инициалов?

– Принеси мне булочку и масла.

Она вышла. Я сидел и смотрел в пустоту. Клиффордс-инн. Обрывок бумаги, испачканный кровью. Имена. Меня привело в замешательство, что отцовский бред содержал какой-то смысл. Он и вправду набрел на юристов. Но бумагу он мог подобрать где угодно.

Дверь, ведущая во двор, открылась и закрылась. Послышались шаги в проходе к судомойне и стук костыля по мощенному плиткой полу.

На пороге кухни появился Сэм. Он кивнул в сторону судомойни и задней двери:

– Барти во дворе.

Я уставился на него.

– Он ничего у меня не получит. Рано еще, – едко заметила Маргарет. – Скажи ему, пусть после обеда приходит.

– Придержи язык, женщина. – Сэм повернулся ко мне. – Хозяин, это Барти. Подметальщик, который видел вашего отца. Вы велели его отыскать. Помните? В «Дьяволе»?

Внезапно я протрезвел, или мне так показалось.

– Веди его сюда.

– Лучше бы вам выйти, хозяин. – Маргарет наморщила нос. – Если соблаговолите. От него воняет.

– Дай ему какой-нибудь еды, – сказал я. – Вынеси.

– И вот что еще, сэр, – сказал Сэм. – Барти говорит, что видел вашего отца еще раз.

– О чем ты, черт возьми?

Голос Сэма звучал незлобиво:

– В пятницу утром. Как и в четверг.

Повисла тишина. Я разинул рот. Маргарет застыла, как статуя, со сковородкой в руке, когда нагибалась, чтобы поставить ее на огонь.