Огненное сердце - стр. 38
Иногда кажется, что мы убегаем от смерти, будто она живое существо, мчащееся за нами.
Я бегу, бегу, бегу.
Бегу с мамой на спине, но наши затылки то и дело покалывает от промерзшего, гнилого дыхания, предвещающего конец.
Но я отказываюсь сдаваться. Я отказываюсь думать о том, что у меня может не стать мамы. Я отказываюсь говорить ей «прощай». У нас впереди множество ярких событий. Она обязана прожить еще много лет, полных улыбок и сладкого дыхания жизни. Она обязательно должна подняться по своей любимой туристической тропе и насладиться видами Монтаны. Я хочу, чтобы мама когда-нибудь присутствовала на моей свадьбе и подержала на руках моего ребенка. Она будет самой лучшей бабушкой – я точно это знаю, потому что на свете нет мамы лучше нее.
Эта женщина отдала мне каждую частицу любви в своем сердце, воспитав меня в одиночку. Она могла валиться с ног, но никогда не отказывала мне в помощи. Поэтому я ни за что на свете не откажусь от нее, даже если мне придется пожертвовать собой.
Я смахиваю с щеки одинокую слезу усталости. Глубоко вдохнув, растягиваю губы в улыбке и возвращаюсь к маме. Она, видимо, задремала, пока паника снова и снова захлестывала меня, а Томас Саммерс испытывал мое терпение и выдержку.
Невыносимый мужчина. Просто невыносимый.
Однако… однако я не могу отделаться от вспышек воспоминаний о том, как его большие руки скользили по моему телу. Как губы оставляли ожоги на шее. Как мое сердце… было спокойно, но все равно трещало, будто раскаленное. Этой ночью я не плакала.
Не сказать, что я сожалею о том, что мы переспали. Это просто застало меня в врасплох. Мои чувства заставили меня нервничать. Я знаю себя. И мне точно известно, что если я не хочу мужчину, то никакая текила и уж точно никакая шляпа не заставят меня лечь к нему в постель.
Мама распахивает глаза, как только я сажусь в кресло.
– Поспи, – шепчу я, поглаживая ее хрупкую, как хрусталь, руку. – Я просто посижу еще, пока меня не выгнали.
– Я не спала. Просто глаза отдыхали.
Я усмехаюсь. Она тоже всегда пытается провести со мной как можно больше времени, даже если ее усталость слишком сильна. Иногда кажется, что мама утомляется даже от обычного разговора.
– Ну так что там с моим любимым мальчиком из Саммерсов? – Она удобнее устраивается на подушке, словно не может сдержать в себе энтузиазма.
Я закатываю глаза и вспоминаю утренний монолог Томаса. По моему позвоночнику бегут мурашки, а груди начинает жечь. Именно в тот момент моя паника достигла, наверное, апогея, ведь стало понятно – Томас Саммерс не из тех мужчин, которые забывают твое имя на утро. Он не из тех, кто принимает отказы. Я поняла, что могу быть слишком слаба перед его упрямством и харизмой, даже если все еще могу послать его к черту.
Будем честны. Вероятно, я поняла, что Томас опасен, еще тогда, когда наши взгляды пересеклись в баре.
– Он давно не мальчик.
– О, я заметила. Думаю, ты тоже. Судя по вашему сексуальному напряжению.