Огненное сердце - стр. 29

Приходится отойти на пару шагов и с разбега врезаться плечом. Едкий дым яростным вихрем набрасывается на меня, словно живое существо. Пара секунд уходит на то, чтобы сориентироваться в пространстве.

Так как эта комната ближе к лестнице, огонь уже охватил одну из стен и подбирается к кровати. У меня мало времени и нужен свободный доступ к окну.

– Дети, за вами пришел Супер-Кот! Кричите!

Боже, надеюсь, что это не звучит, будто к ним ворвался грабитель из фильма «Один дома».

В ответ тишина.

Только скрип и скрежет, режущие слух, когда горячее дерево стонет от разрушительной силы огня. Дым мешает быстро осмотреть комнату, но при вспышке искр я замечаю дверь.

Я замахиваюсь ломом и выбиваю ее с размаху. Двое детей лежат на дне ванной, обнявшись. Одна девочка – лет пяти, а другой около двенадцати.

– Ей трудно дышать! Ей трудно дышать! – шепчет та, что постарше, прижимая к носу и рту младшей мокрое полотенце.

Умная девочка.

– Все будет хорошо! – кричу я. – Сейчас мы поиграем в молчанку.

Видимо, теперь это моя фишка. Но детям нужно беречь свои легкие. Каждое слово убивает их, словно яд.

Кома. Кома. Кома. Кома.

Я слегка пошатываюсь, когда очередная неожиданная вспышка воспоминаний и вины ударяет меня наотмашь.

Я вижу, как верхняя балка амбара отрывается в тот момент, когда мы с Гарри выгоняем козу, и она несется к выходу.

– Гарри, сверху! – кричу я, бросаясь к нему.

Я успеваю сбить его с ног почти в последний момент, но недостаточно быстро. Нас прижимает к полу, усеянному сеном, которое воспламеняется за секунду. Огонь подбирается стремительно, обжигая даже сквозь слои защитной одежды.

Я пытаюсь встать, но чувствую острую боль в ребрах. Каждый вдох сопровождается свистом и бульканьем. Кажется, пробито легкое.

Я переворачиваюсь на спину и толкаю объятую огнем балку, придавившую Гарри. Она сдвигается. Прямо за моей головой обрушивается часть амбара, накрывая нас волной жара, копоти и дыма.

Ползком добравшись до Гарри, вижу, что с его лица слетела маска подачи кислорода.

Черт!

Я шарю рукой по его телу, пытаясь ее найти, но из-за дыма ничего не видно. Я должен ухватиться за трубку, идущую к баллону. Я точно должен ее нащупать.

Но ничего. Пусто.

Я чувствую лишь слишком медленно поднимающуюся грудь Гарри. Ему все труднее дышать. Отравление угарным газом происходит слишком быстро, чтобы ты мог с этим бороться.

Я глубоко вдыхаю кислород, переворачиваю Гарри на бок и, нащупав его рот, резко срываю с себя маску. Задержав дыхание, прижимаю ее к его лицу.

Дыши. Дыши. Дыши.

Я держусь до тех пор, пока не начинаю терять сознание от нехватки воздуха. Вернув себе маску, делаю еще один глубокий вдох. Не выдыхая, снова отдаю ее Гарри.

Зрение мутнеет, цвета расплываются. Черный, оранжевый и белый смешиваются в одно пятно, но по ярким акцентам сбоку я понимаю – огонь подбирается. Он лижет спину Гарри. С болезненным криком я резко дергаю его на себя, оставляя все силы.

Сколько я уже не дышал? В легких пульсирует адская боль. Она такая разрывающая, будто от меня отрезают кусок за куском.

С божьей помощью я отползаю с Гарри на пару метров подальше от огня. Я слышу, как наша команда начинает разбор завала и тушение, но думаю лишь об одном: грудная клетка моего лучшего друга больше не поднимается.

Шум в рации выдергивает меня из паники. Я ударяюсь плечом о горящий дверной косяк и прихожу в себя.