Огненная кровь - стр. 3

– Не берите в голову, ребята, – пробурчал Бамбер, пробуя похлебку большой деревянной ложкой. Все тридцать пехотинцев глевии расположились вокруг двух костров, составив оружие в пирамиды, скинули холодные, осточертевшие бригантины[3] на обнажившуюся от жара землю и уселись на них, закутавшись в плащи.

– Баба ж… – пробормотал Генрих, самый молодой в отряде. – Лучше уж мы, чем этот… Урод…

Из шатра князя раздался приглушенный кляпом визг. Старшина заметил, что несколько человек переглянулись. И во взглядах этих наемных вояк, уже давно привычных к насилию, неожиданно промелькнула жалость.

– Вы как хотите, господин старшина, – явно сдерживая возмущение, вдруг громко сказал Генрих, – а только я в таком больше участвовать не собираюсь! Не для того нанимался!

– Тихо ты! – Бамбер настороженно оглянулся на шатры, не слышал ли кто. Потом придвинулся ближе, обвел всех тяжелым внимательным взглядом и негромко, но веско заговорил:

– Вы языки-то попридержите, безголовые! Князь на деньги не скуп, да на расправу скор! Оглянуться не успеете, как на суку будете болтаться! Риттеры и оруженосцы не слабаки. Не факт, что справимся! Или сам мечом надвое распластает! Кто его в бою видал – тот знает!

– Это точно, братцы! – нервно поддержал один из солдат. – Видел я, как он мечом нагрудник литой, как солому, разрубал!

– Диаволу, не иначе, служим, братья! – перекрестился второй. – Я тут как-то увидел поутру, как он шлем надевал. Лицо на мгновение возьми, да и приоткройся! Так вот и видел я, братцы. Бороды нет, а кожа – как земля, темная! Вот те крест! Черный, как диавол! И глаза горят!

Алебардисты зашумели.

– Пошел брехать! – одернул его Бамбер. – С пива померещилось! У князя какая-то болезнь кожная, вот морда и потемнела! Хватит шум поднимать! Диаволы ему мерещатся… Поговори мне тут!

– А диавол он! Как есть, братцы! – сбивчиво громким шепотом снова заговорил Генрих. – Хоть в деревнях игзорьсизмы и сотворяет! Вот кто-нибудь видел хоть раз, чтобы он воду пил?

У костра наступила тишина. Солдаты уставились друг на друга, мучительно вспоминая, открыв от усердия рты.

– От то-то! – значительно прошептал Генрих, вращая глазами, довольный произведенным эффектом. – У него при седле и фляги-то нет! Мы, как костры запалим – завсегда снег топим, потому как речка эта вся во льду. А ему?

– Цельными днями ни лат, ни шлема не снимает! – добавил кто-то. – Небось, взопрел весь давно, и льдом покрылся, холод-то какой… А с виду – хоть бы хны!

– И здоров, что твой великан…

Шепот, прокатившийся по рядам, вдруг дохнул страхом, затих, как обрезанный.

Бамбер увидел лица солдат, выпученные, блестевшие в свете костра глаза. Вздохнул и обернулся через плечо, поднял взгляд, уже подозревая, в чем причина.

Князь высился за его спиной, как черная гора. Старшина знал, что их хозяин – настоящий исполин, выше любого из воинов, что восхищало его, как профессионального солдата. Но сейчас, глядя на него снизу-вверх, Бамбер испытал неожиданный страх из-за его роста и силы. И непосредственной близости.

Князь, как обычно, был облачен в полный доспех. Глаза в прорези забрала блестели, как показалось Бамберу, оранжевыми всполохами. Молча постояв некоторое время, хозяин заговорил. Голос его из-под шлема звучал гулко и раскатисто.

– Я то и дело слышу, что моя скромная персона, так же как персона моего слуги, весьма заботит твоих солдат, Бамбер.