Огненная для Дракона - стр. 17

Но и это не спасает. Вода мягко колышется, обнимая моё обнажённое тело, разделяясь на скользящие потоки, поглаживая в тех местах, которых никому не позволительно касаться. Но почему-то именно сейчас я вспоминаю о стекающих по упругому рельефному прессу капельках. И этот образ переплетается с воспоминанием о нечаянных объятиях.

Я выныриваю оглушённая и задохнувшаяся, чтобы снова вдохнуть дерзкий и настойчивый хвойный аромат.

– Лора! – я чуть не плачу. А, может, и плачу, но лицо мокрое, и никто не увидит моих слёз.

– Что с вами, госпожа? Кто вас обидел? – ко мне подлетает встревоженная Лора.

– С чего ты взяла? – я пытаюсь вложить в свой голос спокойное удивление, но невольный всхлип выдаёт меня.

– Что случилось такого на охоте? – вопросом на вопрос отвечает она.

Я отрицательно мотаю головой, закусив губу. Не могу. Впервые не могу вывалить ей всё, что на душе. Может, потому что сама ещё не поняла, что со мной.

– Всё в порядке.

– Я вызвала целителя.

– Не надо. Я здорова. Давай полотенце.

– Но тогда позвольте вымыть вам голову. Куда вы собрались с клочьями пены в волосах, – решительно останавливает меня она.

Приходится подчиниться. Её привычная забота, знакомые прикосновения рук отвлекают меня от странных неприличных мыслей и приглушают ноющие ощущения в груди и внизу живота.

Главное не думать.

А потом я долго сижу, завёрнутая в тёплое покрывало, грея руки о чашку с горячим маори и не ощущая вкуса, мелкими обжигающими глотками пью свой любимый напиток. Лора добавила прямо в него несколько ложек малинового варенья, но сквозь все ароматы дерзко пробивается запах специи, название которой я не могу вспомнить.

Не думать не получается.

Главное не думать. Он и не думал, просто смотрел ей вслед. Маленькая хрупкая девочка, вкусно пахнущая малиной и вереском, уезжала вместе со своим женихом.

В тот момент, когда Роан перехватил её, не давая упасть, ему показалось, что она чувствует то же, что и он. Девочка доверчиво прижалась к его груди, затаив дыхание, словно перепуганная маленькая ящерка. Только стук сердца выдавал её, такой же быстрый и тревожный, как и у него. А потом она заявила, что всего лишь ненадолго потеряла сознание. И внутри него раздался оскорблённый рык.

Сейчас в растревоженном Хранилище бушевали стихии, все три. Воздух раздувал пламя, вода кипела, закручиваясь спиралью. И кто-то огромный пытался вырваться из этого огненно-водяного смерча. Ещё немного, и рёбра треснут, распираемые изнутри.

В глазах стало темно. Роан покачнулся и, наверное, упал бы, если бы его не поддержала сильная рука. Кто-то помог опуститься на траву. Сквозь шум в ушах пробился знакомый голос:

– Дыши, Ро. Вспоминай, чему тебя учили.

На солнечное сплетение легла ладонь.

– Вдыхай медленно, закручивай стихии в один общий шар. Выдох – сжимай. Спокойнее, не давай им разделиться.

От ладони исходила умиротворяющая прохлада. На выдохе клубок, состоящий из воздушных, водяных и огненных струй, начинал сопротивляться, но его тут же отпускали на вдохе, обманув ожидания. С каждым вдохом-выдохом буря в Хранилище становилась всё тише. И в глазах Роана посветлело. Рядом с ним на земле сидел и улыбался во всю ширь магистр Берн.

– Дядя Берси.

– Я всегда в тебя верил. Не могли они не пробудиться. Говори. Как это произошло?