Офицерский клинок - стр. 11
Десантники переглянулись. Чтобы избежать драки, они полукругом стояли шагах в пяти от продолжавшего зорко следить за ними грибника.
– Так, стоп! – скомандовал Демидов. – Какая, на хрен, контрразведка в деревне? Ты чего плетешь-то?! Горилки хлебнул с утра?
– А ты, бычок племенной, наливал, чтобы я хлебнул?! – возмутился мужик, продолжая держать палку на изготовку. – Проваливайте, я вам сказал, а то народ шумну!
– Погоди, дед! – вытягивая вперед и немного приподнимая обе руки вверх, проговорил Демидов. – Давай без народа… Давай по-хорошему все уладим…
– А чего мне с вами, контрабандистами, улаживать? – сердито проговорил грибник. – Я – отставной офицер Советской армии! Вышвырнули меня из нее – и ладно… Я вам не мешаю страну доразворовывать? Вот и вы не мешайте мне грибы собирать.
– Погоди, старик, – остановил мужика Демидов, – не кипятись. Ты из местных? – Купец сделал несколько осторожных шагов.
– Стой, где стоишь! – грозно рыкнул грибник, заметив это, и тут же настороженно спросил: – А тебе что за дело?
– Да, понимаешь… – как-то делано замялся Купец. – Мы тут люди новые, ничего не знаем, проводник нам нужен. Мы заплатим!
Мужик недоверчиво покосился на Купца, смерил его оценивающим взглядом, словно прикидывая, можно ли верить этому бугаю в потрепанном джинсовом костюме.
– И кудыть вы в таком виде собралися? – поинтересовался он, слегка прищурив левый глаз.
Локис вдруг понял, что ему почти с самого начала показалось странным в наречии грибника. Он говорил на местном наречии, но акцент иногда куда-то пропадал. Словно заметив это, мужик тут же начинал хмуриться и опять быстро переходил на смесь польских, русских и белорусских слов. Причем выговаривал он их как-то слишком правильно…
Сам Володя неплохо владел суржиком, тем самым наречием, на котором разговаривают по большей части на Украине, в Белоруссии и в большинстве российских южных областей. Знал он и то, что только в западных областях Белоруссии разговаривают с использованием польских слов, перемешивая их с местным наречием. Порой доходило до того, что жители двух соседних деревень не понимали друг друга.
«Черт! – мелькнула у Локиса мысль. – Да он же пытается говорить на западно-полесском наречии! На хрена, спрашивается, ему это надо?»
– Диду, – вмешался он в разговор, решительно направляясь к грибнику и убирая «Катран» в ножны под рукавом кожаной куртки. – А що ты здесь робишь? Гуторишь, что с контрразвидки. А що в Войске Червоном служил, а сам як шаромыга собран? Сдается мени, що богато ты брешешь…
Мужик на короткое мгновение опешил, услышав уверенный голос, говорящий на вполне сносном суржике, и не успел среагировать. Кулак Володи мягко ушел в его правый бок, под печень. Грибник охнул и, схватившись за живот, согнулся пополам, слегка приседая, но палку при этом из рук не выпустил.
Вторым ударом в челюсть Локис опрокинул мужика на землю. Падал тот как-то театрально, не по-настоящему, и почти сразу же начал подниматься. Володя хотел было ударить его еще раз с ноги, но не успел: на грибника со всего размаху навалился Демидов. Сто килограммов здорового, молодого тела плотно придавили мужика к земле, не давая возможности не только шевельнуться – просто вздохнуть!
– Лежать!!! – прохрипел Купец, выворачивая руку грибнику, одновременно вжимая его голову своим коленом в землю. – И не дергайся, шею сверну! Или руку сломаю…