Офицерат. Магия в нашей крови - стр. 10

Максимус прочитал следующую строчку. Результаты этого исследования были порой важнее уровня магии: лимит турборежимов.

Чаще всего, если маги вообще могли выходить в него, эта величина была строго фиксированной — у кого-то полсотни, у кого-то дюжина. Для поступления в Офицерат нужен был запас не меньше двух десятков или такие редкие способности, как тот же пирокинез. Иногда количество форсажей было не столь жестко ограничено, главным критерием было время. Два или три — если очень повезет — “включения” в год.

Максимус почти не удивился, что у Тибериуса эта характеристика была “больше ста тысяч, сила, длительность и мощность ограничены особенностями метаболизма белка”.

Закрыв досье, Максимус постучал пальцами по столу. Думать это не помогало, но дополнительная стимуляция нервных окончаний способствовала выходу из турборежима.

Вопрос, что же высматривал Тибериус после окончания операции, был закрыт. Обжегшись на молоке, разумеется, дуешь на все подряд. Оставалось решить другой: что делать с этим самоуверенным засранцем, если для этой самоуверенности — судя по просто бесконечному послужному списку — были все основания?

— Какой бы исключительный ты ни был, а Устав един для всех, — пробормотал Максимус и создал файл рапорта о вынесении Главе Боевого отдела предупреждения за нарушение субординации.

А потом сделал пометку электронному секретарю, чтобы уведомления приходили ему, когда Тибериус появляется на рабочем месте по истечении времени регенерации, и отправился на обед. Пора было пополнить запас углеводов в организме.

***

Идя по коридору, Тибериус шепотом матерился. Нет, он, конечно, знал, с кем придется работать. И даже обещал Федосию быть с новоиспеченным Главным Офицером полюбезнее. Но, черт побери! Аналитик уровня А1! Что ему стоило хотя бы заглянуть в личные дела — ну пусть даже не всего отдела, но ведущих офицеров!

Нет же, этот самовлюбленный супераналитик решил, что знает все и про всех заранее. И теперь Тибериус вынужден рассказывать ему, как несмышленому младенцу, что боевой опыт получаешь, выпачкав руки кровью, а целесообразность куда важнее чьих-то там любопытных глаз.

В желудке урчало. Батончики восполняли острый дефицит белка — топлива для его магии, — но не избавляли от чувства голода. К тому же, Тибериус любил хорошо поесть, а в офицератской столовой, с каким бы презрением ни относился к ней новый Глава, готовили отличные стейки.

Впрочем, презрение, как выяснилось, было какое-то искусственное. Потому что, едва только Тибериус успел расправиться с первой из семи взятых порций, Максимус Блейн собственной персоной появился в дверях и направился прямиком к раздаточной линии — к желтой ее части. Аналитики кормили мозги углеводами, и, хоть их и было в Офицерате не так уж много, желтая стойка со всяческими булочками, пастой и сладостями все же была достаточно большой.

Чего нельзя было сказать о синей, “жирной”, части. Самый малочисленный и редкий вид маг-положительных людей звался мозгоправами. У них было и какое-то более благозвучное название, но Джонатан всегда его забывал — в отличие от Блейна, он похвастаться абсолютной памятью не мог. Разницу между аналитиками и мозгоправами Тибериус когда-то выяснил на практике, столкнувшись с последними в бою. Мозгоправы могли внушить другому человеку любые эмоции и ощущения, но были не способны контролировать свои. Вопя в голос от разрывающей тело внушенной боли, Тибериус всадил нож в ногу наславшему ее мозгоправу — и тут же вздохнул с облегчением: орал теперь тот и сопротивляться больше не мог.