Офелия - стр. 15
– Зачем их убивать?
Йонас смотрел на приятеля как на маленького.
– У вас что, этого не знают? Плоть речных русалок дарит бессмертие.
Питеру стало не по себе. Он почувствовал себя глупее Агаты. Йонас говорил так, будто объяснял то, что известно с пеленок всем-превсем, а не рассказывал жутковатые сказки. Питеру очень хотелось сказать ему: «Да врешь ты все! Так не бывает», – но что-то мешало это сделать. Может быть, то, что Йонас был его лучшим другом? А может, то, что ему просто хотелось верить в страшные истории?
– Йон, послушай. – Питер облизнул пересохшие губы. – Я очень хотел бы ошибаться, я и сам до конца не уверен, но… Ларри сказал, что мой отец привез русалку. Я видел странную девочку в пруду.
– Белую. Похожую на цветок с тонкими длинными лепестками, – не спросил, а уточнил Йонас.
– Ага.
Оба долго молчали, потом Йонас стер пыль с оконца своей кепкой и невесело усмехнулся:
– Пит, помой башку в ванной. А я пойду куст самшитовый достригу и опилю сломанные ветви яблонь. Ах-ха?
– Ладно. Давай часов в шесть на великах в долину прокатимся? Или в лавку за твоими любимыми леденцами, – предложил Питер, чувствуя, как внутри расползается неприятный тревожный холодок.
Услышав о леденцах, Йонас перестал хмуриться, улыбнулся белозубо и радостно:
– Кто ж от такого откажется? Забились! В шесть у ворот.
Глава 5
Было так вкусно и много, что, казалось, даже небо пахнет леденцами. – Еще один – и я лопну, – простонал Йонас и улегся в невысокую жесткую траву.
– Да ну. Если их дома есть – столько не влезет, а вот когда на лугу или у ручья – они совсем другие. И можно съесть их целую гору.
– Хлеб с солью так же. В дороге он всегда вкуснее.
Питер пошуршал у друга над ухом прозрачным фантиком от конфеты. Йонас сморщился и зажмурился.
– Убери… Моя смерть будет на твоей совести!
– Что-то ты сегодня не в форме, – разглаживая на коленке фантики, заявил Питер. – Всего шесть одолел. А я восемь! И еще могу!
Он засунул руку в кулек с длинными полосатыми палочками леденцов и вытащил пару.
– Я тебя когда-нибудь побью в честном бою. В другом, – умирающим голосом проныл Йонас. – Но в пожирании сладостей тебе реально нет равных!
– А если еще газировкой запить…
– …она из носа потечет, – закончил за Питера друг, и оба расхохотались.
Ветерок гнал по полю зеленые волны, с невысоких холмов стекали в долину тени высоких облаков, похожих на сладкую вату. Питер улегся, положив сцепленные пальцами руки под затылок, и задумался.
– О чем молчишь? – спросил Йонас минуты через три.
– Как думаешь, кто следующий чемпионат мира по футболу выиграет? – зевнув, откликнулся Питер.
– Немцы, конечно, – не задумываясь, ответил Йонас.
– Э-э-э, ну ты вечно за своих… А вдруг «советы»?
– Ты пессимист. «Советы» просрут. У них отличная техника, но из-за своего дурацкого «железного занавеса» они не могут толком изучить технику игры противников. Потому мы их сделаем!
– Натянем на мяч!
– Ах-ха. И вообще в финал не выпустим. И в полуфинал тоже.
– Порвем еще в отборочных! – воодушевился Питер.
Йонас перевернулся на бок, вытащил из кулька конфету и потыкал ею Питера в плечо.
– До чемпионата мира еще два года, – напомнил он. – Еще дофига всего произойдет. Может, Союз кончится за это время.
– Или футбол.
– Глупый, ах-ха? Футбол вечен! Пока есть Пеле, футбол точно будет.