Одуванчик для Тафгая - стр. 4

— Спасибо большое, что помог. Я...

— Совершила глупость, — обрывает грубо, в своей манере. — Вижу, твой маскарад Аким раскрыл.

Я молчу. Тянусь к камере, вытираю капли ладонью. Включаю, чтобы посмотреть единственный снимок, который успела сделать, и в шоке замираю. Потому что последней в галерее снимков значится видеозапись. Я выключаю звук, воспроизвожу видео и тут же отключаю запись. Потому что... Там голый Аким. И я, прижатая его поджарым телом к стене. Всё записалось. Всё...

Щеки заливает жар, а перед глазами идут круги. Я вспоминаю каждый момент. Каждый полный бесстыдства момент... И меня потряхивает от чувств, выворачивает наизнанку. Боже. Сгибаюсь и глубоко дышу. На глазах наворачиваются слезы. Я и так до безумия, до дрожи сильно была в него влюблена. Смотрела с болью на то, как он обнимает других. Как целуется. Как встречается. А сейчас... Сейчас эта боль станет в разы сильнее. Потому что я знаю, какими бывают его прикосновения. Каким жадным и напористым он может быть. Какой он на вкус!

До крови кусаю щеку изнутри. И когда машина Артура останавливается у моего дома, быстро прощаюсь с мужем лучшей подруги и бегу в квартиру. Открываю дверь, заглядываю убеждаюсь, что отца нет в коридоре. И проскальзываю в свою комнату. Запираюсь на замок, чтобы всю ночь мучать себя — вновь и вновь просматривая длинное видео. Каждый жест. Каждый взгляд. Каждый стон и каждое слово. Я выучила наизусть всё. Так и не заснув этой ночью. Уверенная, что это видео останется единственным, что будет напоминать мне об Акиме. Что больше я никогда с ним не встречусь.

Я ещё никогда так не ошибалась...

2. Глава 2

Глава 2

Лена

Я всё же засыпаю в четыре утра за просмотром видео. И естественно мне снится Аким, со своими чёрными глубокими глазами. Только во сне он совершенно другой. Не такой, каким я привыкла видеть его в жизни. Не такой язвительный, высокомерный и злой. Наоборот. Нежный. Страстный. Ласковый. Сжимающий меня в своих огромных сильных руках и шепчущий мне в губы:

"Красивая моя, нежная. Вот так, моя девочка. Вот так".

И смотрел. Смотрел так, как никто и никогда в жизни на меня не смотрел. Вновь и вновь возносил на небеса. Своими порочными пальцами и хриплым шёпотом.

Проснулась от того, что в дверь громко ударили кулаком. Вынырнула из сна.

— Просыпайся, шалава! Какого черта ты не в университете? Решила прогулять? Решила пойти по стопам матери? За квартиру кто платить будет? Жрать нечего!

Я распахиваю глаза, сажусь на кровати и с испугом смотрю на дверь, которая сотрясается от ударов после каждого слова отца. До дрожи сильно боюсь, что она сейчас распахнется и ввалится родитель. После смерти мамы он стал совсем невыносимым.

Я вжимаю голову в плечи и дрожу, боясь, что дверь не выдержит напора. Что замок вырвется с мясом, и отец вломится в мою комнату. Вновь причинит боль.

Но он отчего-то смолкает. Раздаются шаги, которые совсем скоро смолкают, а после хлопает входная дверь. Отец покинул квартиру. Кажется, снова пошёл за бутылкой.

Я беру телефон, смотрю на время и слетаю с кровати. Черт. Проспала. А всё Аким со своим искушающим шёпотом и своими прикосновениями…

Заскакиваю на кухню, смотрю в холодильник. Там пусто, только пустая бутылка из-под молока. Снова отец всё съел.

Дико злюсь. Он не покупает ни кусочка, а съедает всё. Не оставляет мне ничего. Только требует ещё и ещё.