Одной крови… - стр. 27
– Я этого не говорил.
– А что тогда Вы говорили?
– Я говорил о здоровье. О нации.
– А Вам никогда не приходило в голову, что кровь нации, вовсе течет не в ваших, а в женских венах.
– Но…
– Вы только слегка принимаете посильное участие, и не более того!
– Погоди…
– Чего мне годить?!
– Я говорил не о сексе, я говорил об охоте…
– А я тоже говорю не о сексе, я говорю теперь о здоровье нации, о детях и воспитании. Зачем Вы приехали сюда?
– Я?! Охотиться.
– На кого?
– Здесь медведи, волки…
– Здесь, в баре?!
– Я не понял тебя…
– И перестаньте мне тыкать, Черт возьми!
– Ты… Вы все перепутали, и я следом за вами запутался. Я говорил только о том, что я охотник. И что я приехал сюда за зверем.
– И дальше…
– Я сказал, что здесь хорошие охотничьи угодья и что здесь мне нравиться. Что я приезжал сюда уже не один раз. А потом, я сказал, что вы не подружка охотника. Вот, собственно говоря, и все…
– Вы многое упустили. Причем, самое главное.
– Нет-нет. Вы меня просто не так поняли. Я говорил только об охоте. Вам нравиться охота?
– Я люблю живых животных.
– Вот и я люблю. У меня даже дома есть свой зоопарк.
– Так зачем же Вы приехали сюда?
– Из-за Луны?
– А она-то здесь при чем, – Вероника даже опешила от неожиданности.
– Понимаете, это случается периодически, и я думаю, что это связано, скорее всего, с фазами Луны. По крайней мере, они иногда совпадают.
– Кто они-то?
– Охота. У меня обычная жизнь, обычная работа, у меня хорошая добропорядочная семья, жена и двое детей. Я счастлив, но вдруг, я просыпаюсь и чувствую, что необходимо в лес. Во мне просыпается какая-то ярость первобытного человека. Меня тянет на охотничью тропу. И тогда, я собираюсь и еду. Честно говоря, мне кажется, что охота это великое благо. Если бы не было такой разрядки, я бы мог сойти с ума, и возможно, убил бы человека…
– Инстинкт убийства, жажда крови, – сформулировала Вероника за охотника, но интонации при этом были такие…
– Да, именно так. Уж лучше я разряжусь на диком звере, нежили, чем на человеке. Вы согласны со мной?
– Нет, – жестко произнесла Вероника.
– Нет? – собеседник непонимающе посмотрел на девушку.
– Абсолютно! Я не согласна!
– Но почему? – воскликнул охотник, – Ведь это так логично!
– Это Вам так кажется. На самом деле эта логика порочная. В первобытном человеке не было жажды убийства! Или как Вы это называете, жажды крови. У него была жажда выжить. Выжить любой ценой и ради этого он шел на охоту и на убийство. А Вы вполне можете обойтись и без этого.
– Но…
– Минуточку, – девушка подняла руку, останавливая собеседника, – кроме того, первобытный зверь и первобытный человек были на равных. Человек чтил животное, уважал его, как равного. Есть такое понятие тотем, слышали? Он смотрел в глаза животному, когда сражался с ним, а вы смотрите в оптический прицел. Животное не умирало, когда его победил человек. Душа животного продолжала жить в человеке. Они были одной крови, у них была одна мать – Природа. А на убийство ради убийства был наложен запрет, табу!
– Да, но мы…
– Я продолжаю. То, что делаете вы – убийство чистой воды. То самое убийство, за которое судят, согласно, уголовного кодекса любой, в том числе и нашей страны.
– Но это звери…
И снова, резким поднятием руки, Вероника остановила собеседника.
– Вам не нужна еда – вам нужен деликатес с кровью. Вам не нужна шкура, чтобы накрыть наготу – Вам нужен трофей, чтобы прибить его на стену. Вы не просто убиваете животное, Вы убиваете его душу, а значит, и душу окружающего вас мира. Вы превращаете жизнь в охоту. Вы обыкновенные, больные на всю голову, убийцы. Вам лечиться надо.