Одно слово стоит тысячи - стр. 37

Итак, когда школу распустили, Ян Байли не захотел возвращаться в родную деревню к отцу, чтобы делать там доуфу. И Ню Госин тоже не представлял, как расстанется с Ян Байли, ведь найти хорошего партнера по «заливалкам» непросто. Да и вообще к ним хорошо подходило определение «задушевные друзья». Тогда Ню Госин пристал к своему отцу Лао Ню, чтобы тот принял Ян Байли подмастерьем на свой чугуноплавильный комбинат. Лао Ню, не в силах отвязаться от сына, согласился. Несмотря на громкое название, на чугуноплавильном комбинате Лао Ню было всего немногим больше десяти кузнецов, которые изготавливали косы, кухонные ножи, лопаты, серпы, мотыги, лемеха, сеялки, зубья для бороны, крепления для телег, печки для харчевен, ворота для магазинов, пищали для охоты на зайцев… В общем, производили здесь практически все то же самое, что и в сельской кузнице Лао Ли, но из-за большей площади и большего количества работников мастерская Лао Ню называлась комбинатом. Ян Байли за полгода своего пребывания на чугуноплавильном комбинате не выучился делать даже кухонной лопатки. Его настрой, как и во времена учебы у Лао Вана, а потом у Сяо Ханя, оставался далеким от дел насущных: целыми днями он только и думал о том, как бы половить сверчков, пострелять птиц да «позаливать». Но интерес к сверчкам и птицам у него постепенно угас, и он целиком отдался «заливалкам». В этом его интересы совершенно совпадали с интересами Ню Госина. Заметив, что Ян Байли совершенно не приспособлен для кузнечных дел, мастер назначил его разжигать печь. Но и с этим заданием Ян Байли справлялся абы как. Он не мог довести до ума даже уже изготовленную мастером косу. Мастер-хунанец, глядя на результат, только вздыхал да с хунаньским акцентом приговаривал: «Что такое неверный режим прокаливания? Вот вам и пожалуйста».

За полгода работы на комбинате Ян Байли достал уже всех. Лао Ню, убедившись, что работник из того действительно никудышный, решил от него избавиться. Лао Ню было не жаль расстаться с ним, а Ню Госину – жаль, и в знак протеста он даже разбил дома напольные часы.

– Мне все равно, что он бездарь, я только боюсь, что со временем он и тебя испортит, – убеждал его отец.

– Если уж на то пошло, то я первый его испортил. Хочешь прогнать его – пожалуйста, но куда пойдет он, туда и я.

Лао Ню тяжело вздохнул, но делать было нечего, пришлось ему перевести Ян Байли из цеха и оформить на проходную охранником. Такой расклад более чем устраивал Ян Байли, ведь теперь у него появилось больше времени на «заливалки». Если к нему приходил Ню Госин, он забавлялся вместе с ним, если же тот не приходил, Ян Байли прокручивал свои «заливалки» в уме. Он сидел на главной проходной, но при этом всегда витал в облаках. Если приходил посетитель и прерывал ход его мыслей, Ян Байли начинал нервничать и срывал на человеке свою злость. Преградив бедолаге путь, он устраивал ему тщательнейший допрос, и в результате все равно не пропускал. Все, кому доводилось приходить на чугуноплавильный комбинат, про себя его костерили. Так начинало сбываться данное Ян Байли предсказание слепого гадателя Лао Цзя.

Спустя месяц работы на проходной Ян Байли поссорился с Ню Госином. И хотя их «заливалки» были тут ни при чем, без них тоже не обошлось. Изначально Ян Байли вообще не разбирался в этой забаве, «заливать» его научил Ню Госин. Однако, потренировавшись полгода, Ян Байли в полной мере овладел этим мастерством. Ян Байли, привыкший отлынивать от любой работы, в этом деле приложил все свое старание. Раньше направление «заливалкам» задавал Ню Госин, а Ян Байли просто был на подхвате. Ведь рассказ – что река, и было достаточно одного желания Ню Госина, чтобы она приняла какое угодно направление. Теперь же ситуация изменилась. Ян Байли пробил собственный канал, который в итоге стал влиять на направление общего потока. Потом у них появились противоречия по поводу выбора тем. Если раньше всем рулил Ню Госин, и темы выбирал тоже он, то теперь Ян Байли порывался предложить собственную тему. Работая охранником, Ян Байли мог фантазировать дни напролет, поэтому к вечеру, когда наступал час «заливалок», он был уже во всеоружии. В этом смысле Ню Госин выдавал лишь экспромты. Поэтому постепенно, будь то выбор темы или направления, Ян Байли стал одерживать верх, в то время как Ню Госин все чаще вставлял лишь отдельные реплики. Завоевав первенство в словесных баталиях, Ян Байли невольно захотел потягаться с Ню Госином и в других областях. Уступить другу в забаве Ню Госин был не прочь, но переносить такие отношения в повседневную жизнь, разделяя поровну все лавры, он не желал, а потому призадумался: «Так вот что значит "власть сменилась – снимай сапоги", вот что значит "черная неблагодарность"». Постепенно ему и вовсе разонравилось «заливать» с Ян Байли. И все-таки поссорились они не из-за этого, а из-за своей бывшей сокурсницы. Настоящее имя у той девицы было Дэн Сючжи, ну а дома ее звали просто Эрню