Одно Рождество на двоих - стр. 2
– За что врезал? – уточняю я.
– Хьюго обозвал меня Кривозубом!
Вот мелкий говнюк! Он однозначно запал на Николь. Теперь ясно, к чему были все эти расспросы про красоту. Этот Хьюго начинает раздражать. Справки о его семье (и не только его) наводил: люди адекватные, но ещё одна выходка – и воспитанием их чада займусь я.
– Надо было предупредить, что у папы есть большой пистолет, – поучаю я. – Нет, много больших пистолетов.
– Я ему сказала, что мои зубы станут ровными через год, а его глупость ничем не исправить.
Не могу не хохотнуть. Никки утёрла мне нос. С одной стороны, я рад, что дети могут за себя постоять (сам же этому и учил), а с другой – испытываю гадкое чувство. Я не всегда смогу быть рядом с ними, чтобы защитить от опасностей внешнего мира. Вместе с их взрослением приходит осознание собственной ненужности. Они вырастут, разъедутся кто куда, а нам с Кэсси переживай за них! Дерьмово.
На прикроватной тумбочке стоит небольшая ваза с цветными резинками для волос. Таких ваз у нас несколько по дому для удобства. В бардачках наших с Кэсси машин тоже найдутся комплекты. С двумя девочками по-другому никак. Завязываю Никки два не очень симметричных хвостика и отправляю переодеваться.
Сам же принимаю душ, облачаюсь в повседневную удобную одежду, хватаю с тумбочки наручные часы и, застёгивая их на ходу, отправляюсь на первый этаж. Часть семейства вижу ещё сверху через прозрачную стену, разделяющую зону кухни от гостиной. Жена стоит полубоком ко мне возле кофемашины и делает тосты, а Никки уже уминает хлопья с молоком. Останавливаюсь, упираясь ладонями в перила, чтобы полюбоваться своими девчонками. Кэсси недавно укоротила волосы до плеч, и это чуток бесит. Не потому, что не нравится, а потому, что чертовски нравится. И не мне одному.
В комплекте со стильными блузками и юбками Кассандра выглядит как ходячая фантазия школьников, начавших обрастать щетиной. Она преподаёт английский в той же школе, где учатся наши дети. Проблема в том, что помимо старшеклассников там есть и учителя мужского пола. А ещё, отцы-одиночки, директор и пара уборщиков, один из которых пожирал взглядом задницу Кэсси, когда она пересекала парковку в сторону моей машины. Я был собственником и раньше, но ревнивцем? Это что-то новенькое.
Знаю, рассуждаю как эгоист, но мне было куда спокойнее в те годы, когда Колючка занималась детьми и посвящала всё внимание мне в частности и нашей семье – в целом. Сначала она собственноручно меня разбаловала, а потом что-то переключилось. Щёлк – и некогда любимый интровертный образ жизни ей резко разонравился. Появились новые интересы и знакомства. Кэсси и до этого была знойной красоткой, а с переменами вообще расцвела.
Загвоздка в том, что причиной её расцвета стал не я, а новое окружение.
Делать Кассандру счастливой женщиной и матерью всегда было моим приоритетом. Где я налажал? Что упустил? Она убеждала, что у нас всё по-прежнему, просто жизнь вдвоём – это не то же, что жизнь втроём, вчетвером и впятером. Якобы изменились не мы, а обстоятельства. А теперь думаю, что Кэсси убеждала в этом не только меня, но и себя.
Пока я занимался налаживанием почти-законного бизнеса в Барселоне, строгал нам детишек, как неугомонный Папа Карло, не удосужился поинтересоваться у Колючки, чего она хочет достичь. Я был уверен, что наши мечты о большой семье совпадают. Но, может, она притворялась, чтобы угодить из чувства долга? Если это так, нам предстоит серьёзный разговор. В принципе, он и так назрел.