Одно отражение на двоих - стр. 18
– Моя Сами… Теперь мы свободны от твоей семейки, – и он снова начал приближаться, протягивая свои руки.
– Уйди! – завопила я, отстраняясь, насколько это было возможно. – Не прикасайся!
– Сами?
– Вон отсюда! – на грани срыва закричала я и указала рукой на выход.
Для меня это было слишком. Повышенный голос, ругательства – крайняя мера, к которой не стоит прибегать. Но сейчас наступил именно этот момент.
Мужчине не понадобилось повторять дважды. Он удивился, словно не веря своим ушам, но все-таки послушался. Наверное, мое поведение отличалось от привычного для него. Скорее всего, они с Самилией не один раз встречались в подобных тихих местах и вот так обнимались, позволяя себе намного больше дозволенного.
Разыгрываемый спектакль продолжился. Теперь дверью хлопал уже раздосадованный любовник Самилии. Именно им он и приходился «подруге». Об этом было не сложно догадаться по одному сокращению имени, его страстных порывах и повадках поступать с моим телом, как со своей собственностью.
Вот только я не Самилия! Пусть силами похвастаться не могла, но и идти на поводу у незнакомца не собиралась. Особенно такого, распускающего руки, разрывающего платье, не задумывающегося о последствиях.
Меня трясло. Теперь сложно уже было понять, где обман и кто именно обманывает. Все хорошие люди превратились в плохих, а потом еще и меня приплели к своей свите. Я обняла себя за плечи и расплакалась.
Давно я не позволяла слабости взять надо мной верх.
Но сейчас она навалилась, протягивала ко мне свои загребущие руки и не собиралась отступать. Я всегда думала, что стойкая и могу многое вытерпеть, особенно после издевательств отца, однако сегодняшний день превысил все нормы оскорблений и унижений.
Я перевернулась, чтобы лечь боком на стол, закрыться руками от этого колючего мира и хоть немного совладать с подступающими рыданиями. Когда ты знаешь причину, по которой тебя недолюбливают, то хотя бы есть шанс все исправить или смириться. И совсем другое дело, когда к тебе относятся как к самой настоящей…
– Ну ты и мразь! – раздалось новое оскорбление со стороны двери.
Мужской голос, донесшийся из-за спины, заставил тело напрячься. Я так и не успела лечь на заветную поверхность, чтобы затем свернуться калачиком и дать волю рвущимся наружу слезам. Следовало обернуться и посмотреть на очередного гостя, но вместо этого я впилась взглядом в стол.
– Жаль только, что Самилия Фленг не знает значения этого слова.
Желание разреветься и поддаться накопившейся жалости к себе вмиг пропало. Не знаю почему, но мной на миг завладел страх. Однако повернуться к вошедшему стоило. Его голос не был пропитан злобой или ненавистью. Вот только я продолжала сидеть к нему боком, понурив голову и смотря лишь на идеально отшлифованную поверхность из светлого дерева.
– Ведь Самилия не опустится до таких низин, как звенья, где они и употребляются.
Почему столько пренебрежения и упрека?
Я все-таки решилась повернуться, но лучше бы этого не делала. Сердце гулко забарабанило в груди. Его стук отдавался в ушах и голове, выбивал свой ритм, с каждой секундой увеличивая темп. Вскоре мне пришлось потупить взгляд, осознав, что слишком долго на него смотрю.
Это был первый раз, когда Ролан разговаривал именно со мной, стоял напротив, находился на расстоянии всего-то пары метров. Я вцепилась в край стола, боясь потерять сознание, или самообладание, или вообще сердце, которое не собиралось успокаиваться. Определенно стоило посмотреть на человека, выглядевшего изумительно в своем черном костюме. Но мне не хватало духу. Вдруг он растворится и исчезнет? Или это вовсе не он, а плод моего пустившегося в разгул воображения?