Однажды в Тоцком. Записки контрактника. Год первый. Часть 2 - стр. 17

Вы, наверное, спросите почему для меня было важно узнать срок службы Чебыкина? Я вам отвечу. Дело в том, что в наших кругах, да вообще в армии в целом, не приветствуется тот факт, когда солдат сознательно уклоняется от воинской службы в медицинских учреждениях. У нас это попросту называли «загасился от службы». Ведь, получалось, что в то время пока бойцы добросовестно трудились на благо Родине, все кто загасились по медбатам, ютились в теплых медицинских кроватках и не претендовали на тяжелые работы. Согласитесь немного обидно, не правда ли? Хотя вы можете сказать следующее – вы же тоже не работаете как все! Здесь я могу пояснить так: мы не прятались за подолом медсестрички, когда на нас наваливались проблемы одна за другой. Именно это нас и отличает. Те, кто гасятся по медчастям, убегают от окружающих их неприятностей, то есть боятся реальности и находят убежище в стенах санчасти. И все бы ничего, кроме одного «но» – когда такие загасившиеся ребята выходят из санчасти, не в силах больше найти предлога, чтобы оставаться там, они приходят в то подразделение, в котором числятся и требуют, чтобы к ним относились по сроку службы. Так делают не все, но Чебыкин оказался, как раз таки, из таких персонажей, кто живет по понятиям «срок службы – мой авторитет». Выходит, что кто-то честно трудился полтора года, и отвоевывал свое место под солнцем, а кто-то все полтора года вставал поздно, ложился поздно, медсестричек щупал, довольствие денежное получал и паек насыщенней кушал, при этом даже не почувствовал вкус настоящей службы, и автомат держал в руках только на присяге и то макет, скорее всего. А потом приходит такой вот «дед» с медбата и требует, чтобы к нему относились не по совести, а по сроку службы. И именно такого загасившегося солдата я и разглядел в Чебыкине.

Скинув бушлат и надев тапочки, я направился в умывальник, где застал курящего около умывальника Карпина Сергея.

– Новенького видел? – закуривая сигарету, спросил я у Сергея.

– Нет. Я в кубрик еще не заходил. Что за новенький-то?

– Тот самый Чебыкин, что в вечерухе числится.

– Да ладно. – удивился Серега.

– Ну да. Говорит, что уже полтора года прослужил.

– И хули с того?! – воскликнул Сергей готовый уже сходу идти осаждать пыл новоиспеченного «дедушки».

– Не суетись, Серега. Давай глянем, как себя поведет.

Мои предположения по поводу Чебыкина оказались правдивыми. Более того, пока мы с Серегой, Маратом и Гурбанчиком распивали чаи, после отбоя, в каптерке, наши покорные «дедушки», затаившие на нас обиду, рассказывали Евгению о недавних событиях, которые имели место быть. Шептали, что их по беспределу обнаглевшие «слоны» хлопнули, и что надо их угомонить. Видимо, увидев в Чебыкине довольно серьезного союзника, наши подопечные «дедушки» решили подбить парня на свое маленькое восстание. Однако сам Евгений, поддавшись искушению лизоблюдов, не учел одной детали – все кто его тогда окружал, были трусами, и в трудную минуту, они бы его не поддержали. В общем, как только Женя узнал, что взводом правят «слоны», он непременно решил восстановить справедливость, и ни в коем случае не идти у нас на поводу.

Утром следующего дня все было как обычно – подъем, умывание и завтрак. Это был понедельник – банный день.

Чебыкин Женя, как и все, встал, заправил кровать и пошел умываться. Ничего необычного.